TONUS. Поиск Эдема. Антон Маркович Ивлев
Читать онлайн книгу.
возможно, самой богатой ― духовной и эмоциональной ― частью, крупной частью своей жизни. Не псевдочувства существующей симпатичной, «понимающей» и, одновременно, нелюбящей жены ― матери двух красавиц дочек. Кстати, при расставании я ей сказал, не задумываясь: «…ты была удобной женой». Пустота в глубинах Души! Наступил, как оказалось, самый тяжёлый для меня период: я никого не любил, не был любим, а всё остальное ― следствие!.. Страшно поверить в произошедшее, но как точно я всё понял. Отсутствие любви лишает человека энергии. Исчез зарядник, такой необходимый мне в жизни аксессуар.
Вера
К православию я осознанно пришёл в зрелом возрасте. В одном из среднедевяностых годов я был в командировке ― по делам фирмы ― в Эстонии, Таллинне. Студентом, я неоднократно бывал в этом спокойном, уютном городке. В тот раз уже потребовалась виза. Я столкнулся с очередной ложью центральных TV каналов и СМИ России об отрицательно настроенных, по отношению к русским, прибалтах, поэтому старался в магазинах и барах, вначале, общаться по-английски. Зря! Мы, туристы, воспринимались рядовыми эстонцами, как один из источников дохода в небогатой стране, поэтому никакой русофобии я на себе не ощутил. Только дружелюбие и готовность к диалогу. В отличие от чешской и финской молодёжи по-наследству не прощающих вмешательство СССР в суверенную политику небольших стран.
В Старом городе я перешагнул порог небольшой православной церкви, находящейся в стороне от помпезного храма-дворца, который, раздражая местных католиков, находился напротив Дома Правительства. Малозаметная дверь в доме на узкой улочке. В маленькой церкви поразило многое: общая атмосфера, деревянные дощатые полы, намоленные иконы, ничего излишне золотого, вычурного, давящего на психику рядового прихожанина, характерного для российских церквей, особенно современных гигантских храмов-новоделов. Прихожане ― офицеры Российской Армии и их жёны, матери. В разгаре был вывод наших войск из Прибалтики. Люди лишались обжитых квартир, страны, которую любили. Впереди была неопределённость, и офицеры бывшей Советской Армии и их семьи обращались за помощью к Богу. В помещении церкви чувствовался эфир доброты. Молодой батюшка выслушал меня: я воспитывался в семье секретаря заводской партячейки, а семья, по линии отца ― староверы. Я находился в неизвестном положении. Был либо некрещённым, либо бабка ― мать отца ― могла тайно окрестить старообрядским ритуалом. Я исповедался, и меня крестили в православную веру. Помню, как, повернувшись к входу, открестился от других конфессий, после прошёл в алтарь. К тридцати годам я осознанно решился на крещение в православную веру и не жалею о месте данного таинства. Позже я побывал в различных храмах и в России, и за рубежом. В одном из старинных храмов, в областной глубинке, дважды был удостоин чести быть приглашённым батюшкой в алтарь. Я, чем мог, помогал небогатому сельскому приходу. Были и, так называемые знаки, знамения, но это ― личное.
В середине нулевых