– Так, получается, мы совсем недалеко друг от друга учимся с Сережей! – воскликнула она, бесцеремонно прижимаясь к плечу МОЕГО спутника.

      Она даже не посмотрела в мою сторону, иначе бы точно заметила молнии в моих глазах.

      Ей всегда нравилось издеваться. Последние лет пять были для меня просто адом. Спросит, можно ли взять мою одежду, получит отказ и всё равно возьмет. Узнает, что я мечтаю о чем-то, и тут же выпросит мать купить ей то же самое. Даже именно моё желание уехать в город на учебу подвигло сестру собрать чемодан и скорее свалить. Знала, что я буду вынуждена остаться, ведь не смогу оставить маму одну.

      Серега вежливо улыбнулся и кивнул ей. Казалось, его не сразили наповал её округлые формы, пухлые губы цвета спелой малины и коротенькое платьишко, едва ли прикрывавшее хотя бы половину тела. Он продолжал держать ладони на ручках маминой коляски, готовый в любой момент стартануть в сторону больницы.

      – Анечка будет хирургом, – гордо заявила мама, любуясь старшей дочерью.

      И она туда же! Может, она еще рекламный плакат ей на шею повесит? Продаётся, недорого.

      – Ма-а-ам! – картинно скривилась Аня, складывая руки на талии. – Не надо, я же просила.

      – Доченька, я очень в тебя верю! Ты только не скромничай.

      Эй! Меня, вообще, кто-нибудь здесь замечает? Я, что, пустое место? Как закончить эту беседу?

      – Нам уже пора, – пробормотала я.

      Мой голос прозвучал неуверенно.

      Мама даже не повела носом. И почему я всегда ощущала себя второсортной сестрой рядом с Аней? Когда она уехала, мы жили с мамой душа в душу, много разговаривали и, кажется, даже начали понимать друг друга. Теперь она вернулась, и я снова чувствую себя рожденной лишь для того, чтобы оттенять её достоинства.

      Серега улыбнулся, заглядывая в мои молящие глаза, и мне захотелось, чтобы он поделился со мной своим солнцем. Так мне стало тоскливо.

      – Вообще, медицина это скучно и грязно, – воскликнула Анька, пожирая глазами сильные Серегины