Дом Трех Смертей. Елена Усачева
Читать онлайн книгу.
Это было мамино слово – «сумасшедший». Она и Никиту так называла:
– Никитос, ты сумасшедший!
Потому что он любит забираться в заброшенные дома. Вы думаете, таких в городах не осталось? Что это только в деревнях да умирающих военных городках? Ха! Заброшенные дома есть везде. Никита составил карту своего района, где значками отмечал изученные заброшенности – где было интересно, а где обитают агрессивные бомжи. Впрочем, с бомжами всегда можно разойтись. Во второй половине дня они обычно выходят из убежищ, и вот тогда дом оказывается в твоем распоряжении.
– Тебе понравится в Тарлу, – уверяла мама. – Там есть заброшенный завод.
Никита был на покинутых заводах, в бывших ремонтных мастерских – ничего интересного. Огромные заводские цеха, гулкие и холодные, щербатый кирпич, крошки цемента под ногой. Каждый звук неприятным шуршанием расползается по полу. От этого начинает казаться, что ты не один. Что здесь есть кто-то еще. Обитатель былых времен, например.
Старые дома, где еще сохранились вещи, – это совсем другое дело! В них можно найти давно умершие предметы – битые тарелки, древние журналы, застывшие, как мумии, пиджаки и пальто.
Короче, много уже где побывал. И всегда ему говорили, что это опасно. Опасность только притягивала! Он ходил в недостроенную больницу – бетонные стены, шершавые проемы окон, незаделанные швы плит на полу. Парни, с которыми он пошел, уверяли, что это самое проклятое место. Что многие приходившие сходили с ума и выбрасывались из верхних этажей в колодец между корпусами. Даже место показывали, куда обычно падают. Сверху пятачок чистого бетона выглядел зловеще. Все заросло травой и кустами, трудолюбивая зелень взорвала прочное покрытие, оставив нетронутым светлый участок асфальта. Словно кто-то специальным порошком посыпал – чтобы всегда было видно, куда приземляться.
В мистические истории и призраков покинутых мест не верилось. Если больница так сносила людям крышу, что все кончали со своей жизнью, – то кто об этом рассказывал? Откуда столько свидетелей?
Так что никакой мистики. Один обман.
Во всех заброшенных домах когда-то жили люди. Теперь живут в другом месте. Бывшие жильцы оставили после себя вещи. Для них это было старое и ненужное, для Никиты – новое и интересное.
Мама обещала Никите новое.
– Поселок так и называется – Сумасшедшее Тарлу.
Никите бы сразу заподозрить недоброе. Мама никогда не одобряла его прогулок по заброшенностям. Пару лет назад ходила с ним, боясь, что ее мальчика обидят. Безропотно забиралась на подоконники, лезла в завалы. В их районе тогда ломали старые пятиэтажки, и Никита пропадал в чужой выкинутой жизни. Потом мамины нервы сдали. Она устроила пару скандалов и взяла с Никиты слово, что он никуда больше не полезет. Никита пообещал. Но как раз в это время закрыли детский сад в соседнем квартале и надо было торопиться, пока не заколотили окна на первом этаже.
Это была самая счастливая неделя в его жизни.
Мама все узнала, опять его отругала, опять взяла с него слово. Никита пожал плечами, пообещал, что больше никогда… Смотрел в окно, прокручивал в голове план: в общежитии около метро в подвале сломан замок, и пока никто не знает…
А потом мама как-то вдруг поверила в Никиту. Молча стирала перепачканные джинсы, зашивала куртки. Сохранялось одно условие – тщательно мыться после таких вылазок.
И вот эта мама, недовольно поджимающая губы каждый раз, когда Никита говорит «Я все сделал, пойду поброжу по улице»; эта мама, с таким брезгливым лицом рассматривающая его кроссовки после возвращения; именно эта мама сказала:
– Место просто сумасшедшее! Называется Тарлу. До войны там жили финны. Потом осталось нашим. Представляешь, сколько там заброшенных домов! А еще старый ЦБК. Финны строили! И плотина. На ней электростанция стоит. Еще там несколько озер. А в семи километрах метеоритное озеро! Представляешь?
Представил. Очень хорошо представил. Бескрайний город после ядерного взрыва. Множество заброшенных домов. Над всем этим нависает бумажный комбинат. Он огромный. Невероятно огромный. Из голых окон струится туман. Обломки кирпичей как будто только что упали, клубится пыль. Еще он представил широкую реку. Она шумит, она бурлит. Эту реку преграждает высокая плотина. Такая же высокая, как комбинат. Вода бесшумно падает с высоты. В гробовой тишине начинает стучать гидростанция. Город темен. Город ждет…
Сам не понял, почему все это именно так увидел, почему думал, что ему дадут целыми днями где-то лазить, что плотина и гидростанция непременно большие. Что все бурлит. Что все потрясает. Он никогда не видел гидростанций. И целлюлозно-бумажных комбинатов тоже никогда не видел. Даже на картинках.
Теперь увидел.
Но главное, что он упустил в своих мечтах, а мама мудро не напоминала, – это баба Зина. Двоюродная бабушка. Он же к ней ехал. И то, что он не включал ее в свои планы, было большой ошибкой.
О том, что у него есть двоюродная баба Зина, говорилось постоянно. В основном из-за ее мужа. И обязательно добавлялось, что они «су-ма-сшед-ши-е».
Дядя