Красота. Александр Вулин
Читать онлайн книгу.
и порядок.
Во времена бедствий и великого страха стираются все различия – по богатстве и по рождению, по положению и по знанию. Люди возвращаются к своему настоящему и единственному естеству – животному и эгоистичному, слабому, испуганному и безумному. Яростные крики, паника и сбитые тела слабых и беспомощных – явились знаками того, что рухнул порядок, веками скрепляющий общество в единое целое. Страх перед смертью сделал неважным страх перед властью, стыдом или бесчестьем.
Человек принимает порядок и правила, наказания и награды, только в том случае, если уверен, что его жизнь и существование будут защищены. Но столкнувшись с угрозой более сильной и более реальной, чем вера в государство и власть – человеческую и Божью, человек разрывает союз с тем, чему научился и что принял, он забывает значение слов справедливость, бескорыстие и честь. Бедному и несчастному человеку, столкнувшемуся с реальной и верной гибелью, жизнь кажется великой, правильной, важной, единственно возможной и целесообразной, и тогда он не задает вопрос о ее смысле или оправданности, а, напротив, делает все, чтобы сохранить и спасти жизнь: не думая о цели и не спрашивая о цене.
Крики о пылающем Влахерон рушили правила и нормы, порядок и основу, выстраиваемую веками, утвержденную верой и правом, кнутом и пряником. Разъяренная и безумная масса гнала впереди себя и патриарха, и императора, и икону, и дьяконов. Даже колокола перестали звонить, так как звонари, поддавшись панике, ринулись из церкви. Смешались военные и гражданские одежды, платья мирян и рясы монахов, благородные облачения и лохмотья. В толпе все были одинаковыми: и почтенные, редко появляющиеся на улицах матроны, сейчас в помятых одеждах и отброшенных назад вуалях растерянные и обезличенные страхом, лишенные защиты неспешных, возвышенных манер, и сытые, отекшие и разодетые, а сейчас жалкие и растерянные евнухи. Толпа уравняла матерей, забывших о плачущих детях, мужчин, использующих силу для того, чтобы растоптать любого, кто слабее. Безбородые лица мальчиков и потные бороды попов и стариков – вся эта обезумевшая масса людей и страхов прокладывала путь перед собой, вслепую выбирая направление и меняя его, когда слышались голоса, которые утверждали, что знают спасение от страшной мощи крестоносцев, пока еще незнакомой и от этого особенно пугающей.
В бушующем море страха и безумия, только славяне-наемники, тихие и мрачные, делали то, что было нужно делать и за что они получали деньги – мечами и копьями, телами и железом защищали императора и патриарха: от них, растерзанных и растерянных, они не отходили они ни на шаг. Безумная толпа несла их с собой туда, куда текла сама, оставляя охране ровно столько места, сколько было необходимо для того, чтобы, огородив императора и патриарха телами и тяжелыми шипованными железными щитами, дать им возможность дышать. Вспотевшим, уставшим, находящимся на исходе сил остаткам императорской свиты наконец удалось свернуть на одну из боковых улиц,