Вещные истины. Рута Шейл
Читать онлайн книгу.
и не нашла своего золота или этих кропповских блюдец? Я бы и пианино забрала, – распаляется она, – только не в отцовский же гараж его ставить!
– Выходит, я снова не бесприданница, – шучу я, отхлебывая чай. – Золотишко – это уже повод жениться!
Видя мое легкое отношение к потере, мама принимается откровенничать.
– Кроме всего остального в этой описи есть четыре фарфоровых фигурки. Путти-аллегории времен года фабрики «Мейсен». Три я нашла – они были в серванте, там же, где и сервиз. А «Зима» как сквозь землю провалилась… Так жаль! По отдельности они не слишком ценные, а вот все вместе – страшная редкость.
Чай резко становится безвкусным. Я незряче смотрю на облепленную магнитиками стенку холодильника и пытаюсь вспомнить, где цапнула злосчастную «Зиму». Сначала я была в бабушкиной спальне. Затем пошла к себе… Нет, не пошла, это мне только привиделось. Герман нашел меня в комнате бабушки. Я лежала на полу возле кровати с балдахином.
– Под мебель заглядывала?
– Даже в голову не пришло. Теперь уже точно с концами…
В замке входной двери поворачивается ключ. Первым в кухне появляется запах папиного одеколона. Папа разувается, моет руки и возникает на пороге. Дружно обернувшись, мы в один голос спрашиваем:
– Ну что там?
Он морщится, машет руками и садится за стол. Мама торопливо подает тарелку с супом. Папа берется за ложку, взмахивает ей в воздухе, как дирижер своей палочкой, и торжественно произносит:
– Под-жог!
Я снова хватаюсь за чашку.
О том, почему начался пожар, я как-то не задумывалась – не считая того, что мы с Германом тут точно ни при чем. Мне-то казалось, что дом сгорел, потому что ему пора было сгореть. Пришло время отдать душу богу домов. Сгорел – и баста.
Но поджог…
– Под завалами никого не нашли, – договаривает папа, отвечая на наш невысказанный вопрос. – Ни живого, ни мертвого. К счастью.
– Вот так бережешь-бережешь – и на тебе, – ворчит мама. – Руки бы пообрывать. Ни своего, ни чужого не жаль…
– Кому, бомжам?
Вопрос явно риторический. Я уже почти было собралась улизнуть к себе, но тут мама решительно вешает на крючок полотенце, которым вытирала посуду, и ловит меня за руку.
– Пойдем-ка глянем. Может, получится восстановить? И Савельевым надо позвонить, там ведь их половина.
Папа морщится, будто лимон надкусил.
– Делать вам нечего.
– Пошли, – торопливо соглашаюсь я и начинаю натягивать кеды.
Вдруг антикварная «Зима» не так безнадежно потеряна?
– Ох, – говорит мама. – О-ох…
Надежда отстроить дом заново покидает ее на глазах. Он и вправду выглядит еще хуже, чем был, когда я видела его в последний раз. Сейчас его почти что нет. Устояли лишь стены и каминная труба, в отсутствие крыши похожая на торчащий из челюсти гнилой зуб. Земля вокруг изрыта следами внушительных протекторов – видимо, здесь маневрировала пожарная машина.
– Столько лет… – продолжает мама, промокая