«Это просто буквы на бумаге…» Владимир Сорокин: после литературы. Сборник

Читать онлайн книгу.

«Это просто буквы на бумаге…» Владимир Сорокин: после литературы - Сборник


Скачать книгу
(1994) и «Москва» (1995–1997). Эта периодизация явно несовершенна. И не потому даже, что ограничена временными рамками (Рыклин предложил ее в 1998 году), а потому, что критик сосредоточен исключительно на жанре и «устной речи». Предложенную Рыклиным типологию можно было бы продолжить до нашего времени. В этом случае романы «Голубое сало» (1999), «Лед» (2002) и «Путь Бро» (2004) станут приметой второго романного периода[43]. Однако периодизация, основанная только на жанре, исключает другие, не менее важные аспекты, такие как язык, повествование и онтологические пресуппозиции.

      Жанровая типология имеет некоторое отношение к теме «нового Сорокина». Хотя это выражение стало использоваться только после публикации романа «Лед», похоже, имеет смысл поискать признаки предполагаемой перемены в творческой манере писателя еще в конце второго романного периода, когда появилось «Голубое сало». Несмотря на политически окрашенное общественное возмущение против того, что в этом романе опознавалось как «порнография», именно в нем стал ощутим отказ Сорокина от единообразных механизмов шокирующей деструкции. «Голубое сало» открывает ряд «неометафизических» романов («Лед», «Путь Бро»)[44]. С ретроспективной точки зрения, однако, «неометафизическую» тенденцию можно проследить еще раньше, вплоть до «Сердец четырех». Этот роман, опубликованный в 1991 году, в эпоху распада Советского Союза, как нельзя лучше воплощает деструктивную тенденцию и одновременно знаменует начало отхода Сорокина от поэтики нарушения норм, столь характерной для его ранних сочинений.

      Исходя из этих соображений, я хочу предложить другую периодизацию, учитывающую перемены в авторском отношении к языку, повествованию, сюжетике, а также стоящие за ними онтологические пресуппозиции. Задача заключается не в том, чтобы четко разграничить периоды, а в том, чтобы обозначить некие тенденции, которые могут пересекаться и совмещаться во времени. Первую и самую раннюю из этих тенденций, которая явно прослеживается в произведениях Сорокина, можно назвать материализацией метафор, вторую – эмоциональным позитивизмом, третью – фантастическим субстанциализмом.

      Онтологическая пресуппозиция первой тенденции такова: ничто не существует за пределами метафор (и их материализаций), (текстуальная) действительность создается (деструктивным) языком. Чтобы описать эту тенденцию в произведениях Сорокина, можно принять предложенную Рыклиным интерпретацию советской реальности как трансгрессивной «речевой культуры»[45]. Деструкция одновременно и сюжета, и языка, ставшая визитной карточкой Сорокина, наиболее явно проявляется – помимо вышеупомянутой «Нормы» – в романе «Роман». Это сочинение в моих терминах можно охарактеризовать как «Täter-Text» (текст о преступнике / преступный текст)[46]. После чрезвычайно длинного неореалистического вступления[47] главный герой по имени Роман получает свадебный подарок: топор с надписью «Замахнулся – руби! (курсив автора. – Д. У.[48]. В соответствии


Скачать книгу

<p>43</p>

См.: Uffelmann D. Der erniedrigte Christus. Metaphern und Metonymien in der russischen Kultur und Literatur. Köln et al.: Böhlau, 2010, S. 861 Anm. 28.

<p>44</p>

В романе «Лед» Храм говорит о том, что способна заглянуть за покрывало Майи и увидеть неопределенную сущность за явным физическим миром: «С мира спала пленка, натянутая мясными машинами. Я перестала видеть только поверхность вещей. Я стала видеть их суть» (Сорокин В. Г. Лед. М.: Ad Marginem, 2002. С. 246). Отвечая Шевцову, а также и Смирнову, в интервью 2004 года Сорокин заявляет: «Я <…> считаю „Лед“ метафизическим романом» (Сорокин В. Г. Mea culpa? Я недостаточно извращен для подобных экспериментов // Независимая газета. Ex libris. 2005. 14 апреля). Ср.: Сорокин В. Г. Кому бы Сорокин Нобелевскую премию дал…: интервью. Беседовал Д. Бавильский (http://www.topos.ru/article/3358, ссылка проверена 12 июня 2012).

<p>45</p>

См.: Рыклин М. К. Террорологики… С. 5.

<p>46</p>

См.: Uffelmann D. Der erniedrigte Christus… S. 861. Наряду с текстами о преступниках, Сорокин пишет также «Opfertexte» (тексты о жертвах/тексты-жертвы), такие как «Тридцатая любовь Марины» или «Месяц в Дахау» (см.: Uffelmann D. Marinä Himmelfahrt und Liquidierung. Erniedrigung und Erhöhung in Sorokins Roman Tridcataja ljubov’ Mariny // Wiener Slawistischer Almanach. 2003. № 51).

<p>47</p>

Сорокин В. Г. Роман // Сорокин В. Г. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 2. М.: Ad Marginem, 2002. С. 269–236.

<p>48</p>

Там же. С. 636.