1 брюмера 2009 года. Дальнее Подмосковье.

      На КПП райотдела ГБ подмосковного города N вошла юная барышня, которая, запинаясь от волнения и перескакивая с пятое на десятое, принялась объяснять прапорщику на входе свои желания. Из спутанного рассказа «микрогенерал» понял только два слова «справка» и «подробности». Решив, что перед ним очередная жертва феминизма, решившая переплюнуть славу Гоар Вартанян, Эммы Судоплатовой и Зои Воскресенской*, вызвал дежурного офицера.

      Через полчаса кэп накручивал аппарат ВЧ-связи и вызванивал Ясенево**. Гостья заявила, что её папа, разведчик-нелегал, погиб в Южной Африке смертью храбрых, отстреливаясь от бойцов противопартизанского спецотряда «Черная мамба» еще тех, апартеидовских ЮАР, и она желает знать подробности гибели своего героического папочки, чтобы потом рассказывать их своим детям, а те своим детям и вообще …

      Озадаченные «лесники»*** после скурпулезного изучения заявили, что гражданин В.Е. Кулоресов, 1969 года рождения, в кадрах СВР не значился, а в означенные годы никто из сотрудников ведомства смертью храбрых жизнь не заканчивал. Вечер переставал быть томным.

      Поэтому когда визитёрка снова нарисовалась на пороге, её встречали: начальник райотдела, тот самый опер, врач скорой помощи, вызванный заранее и прапорщик, который подобно дрессированному медведю переминался с ноги на ногу.

      Врач действительно понадобился, потому что девица, услышав фразу «в кадрах не значился», села на стул и завыла белугой, причитая и орошая окрестности слезами. Теле-га расследования завертелась, хотя несколько и со скрипом.

      После посещения кладбища и лицезрения несуразной могилки, депутация навестила директора этого муниципального учреждения, пригрозив тому целым набором кар, включая аналогичную должность в районе Магадана или Анадыря, но уже на низовых позициях. Товарищ вывихом мозга не страдал, поэтому моментально сдал креативную бабищу с потрохами. По документам он был чист, как слеза младенца, ибо товарищ, нашедший вечный покой на этом участке, был зарегистрирован во всех базах под своими установочными данными. А что мамзель написала на камне – это уже геморрой не на его зарплату. Мадаму дернули в местный райотдел, для вдумчивой беседы под протокольчик. Тертым и битым жизнью операм-контрразведчикам в жизни не могло придти в голову для каких целей осуществлялся подобный перфоманс. Оказывается для того, чтобы выросший ребенок не искал настоящего папу, а довольствовался обществом многочисленных сожителей, которые вились около мамаши, подобно мухам у известных куч. Но вот выходку тинейджерки с походом в райотдел она предусмотреть не могла. И темные делишки вышли наружу.