Хохот демиурга. Плаха и Веха. Максим Шешкаускас
Читать онлайн книгу.
что всё началось после того, как Адам и Ева вкусили яблоко познания. Чувствуешь? Был Рай на Земле, пока первые люди не научились познавать, думать – это всё от Дьявола! В этом первородный грех.
– Боже, ты слышал этот анекдот? – писака наигранно крестится. – Ты хоть Писание читал? Какое яблоко познания? Они вкусили плод с Древа познания Добра и Зла. Добра и Зла, я подчёркиваю. Разницу чувствуешь, философ недоделанный?
Пот обильно стекает по лбу, но невыносимо холодно.
– Все слышали главное, а остальное можно додумать. Текст наверняка сильно искажён…
– Додумать? Да ты послушай себя – ведь сам себе же перечишь.
Понимаю, что путаюсь. Виной лихорадка, из-за которой в голову будто бы навалено тяжёлых булыжников.
– Не перечу. Да, додумать! А думать я могу, потому что уже отравлен! И пусть не яблоко, пусть плод с Древа познания Добра и Зла. Это ничего не меняет. Если бы человек не мог фантазировать, думать, он не смог бы делить на доброе и злое, плохое и хорошее. Он бы всё принимал таким, каким оно есть – не думал бы, понимаешь?
Писака щёлкает пальцами:
– А я только что понял, откуда у тебя такие мысли берутся! Сказать?
Пытался прочитать сарказм в его мутных глазах.
– Так сказать? Ну, слушай! Анекдот!
Наконец разбираю, где мы – тёмный бар, я за стойкой, передо мной пустой бокал, на полках впереди батареи бутылок. Писака в этом заведении бармен: брюки, полосатая рубашка и жилетка, через плечо перекинуто полотенце. Стоит, опираясь руками на стойку.
Вот тянется поближе ко мне, чтобы перекричать музыку, которую я не слышу, но знаю, что она есть и играет громко.
Что секунду назад мы стояли друг напротив друга в пустоте, меня не смущает. Писака кричит, и его голос, хрипловатый и басистый, – таким он со мной не разговаривал, – доносится до меня:
– Тёлку тебе надо! Поебаться хорошенько! Вся дурь выйдет!
И мы снова в пустоте, в которой нет ничего, кроме нас. В голове шумит, будто уютный домик, в котором обитали мысли, подорвало динамитом, и теперь их разлетевшиеся ошмётки бьются о стенки черепной коробки.
– Анекдот, да? Я перегнул, конечно, но влюбись ты – мыслить бы начал иначе. Любви в тебе нет, Веха.
– Ты-то что обо мне знаешь? – неловкое смущение заставляет нелепо обороняться.
– Я теперь, благодаря тебе, многое знаю, – улыбается очень спокойно.
Передо мной действительно живой покойник или игра подсознания?
– И как же я начну мыслить?
– Не попробуешь – не узнаешь, – сентенциозно замечает. – Странный ты, Веха, на убийство пойти – пошёл, а влюбиться не решаешься. Анекдот!
Лихорадка накрывает второй, более мощной, волной.
– Если ты такой всезнающий, то должен понимать, почему…
– Любовь творит чудеса, – разводит руками.
Понимаю, что уже какое-то время доносится назойливый стук. Понимаю и то, что стук доносится из реальности, в которой я сплю на кровати гостиничного номера. И это понимание мигом выводит из сна в состояние полудрёмы.