Все пропавшие девушки. Меган Миранда
Читать онлайн книгу.
коробку из полицейского участка заполнили эпизоды – свидетельства очевидцев, домыслы обывателей.
Туда, в официальное досье, отправился случай на стоянке, когда Тайлер толкнул Коринну.
Многие видели, как Байли целовала Джексона – этот факт тоже пополнил копилку.
Но были и другие факты, другие эпизоды, до «коробки» не дошедшие. Сколько – никто не считал. Слишком личные, слишком интимные, чтобы раскрывать их следствию. К примеру, я накрепко зафиксировала в памяти Кориннин шепот (вылазка в лес с ночевкой, палатка, мы в спальных мешках, плечом к плечу). Или вот еще: однажды в гостиную влетела птица, а Коринна не вздрогнула, лишь глаза закатила. Метнулась в гараж за лопатой, шарахнула птицу об асфальт подъездной дорожки, надавила, не поморщившись. Шорох крыльев преследовал меня не одну неделю – как и Кориннино «Добро пожаловать», обращенное к мертвой птице.
Или взять отдых в кемпинге, перед выпускным классом. Коринна затащила меня в летний душ, в одну кабинку с собой («Надо же, какие мы стыдливые!»); устроила из этого целое шоу. Дверь кабинки до земли не доходила, виднелись наши голые ноги. Одежду Коринна перекинула через перегородку. Попросила: «Спинку не намылишь?» – настолько громко, что кто-то из наших ребят присвистнул. И повернулась спиной – медленно, чтобы я увидела шрамы: косой, от позвоночника к лопатке, и еще один, пониже, тонкий, четкий, словно от лезвия. Я промолчала. Просто взяла мыло и стала мылить ей спину, стараясь не касаться шрамов. Так и не спросила, кто их оставил – Джексон, отец или кто другой. Коринна хотела, чтобы я знала о шрамах, чтобы не могла от них отмахнуться.
Из душа мы вышли вместе, одежда липла к влажной коже. Джексон меня чуть взглядом не испепелил. Я этот взгляд до конца отдыха ощущала.
Исчезнув, Коринна превратилась в легенду. Но была-то она просто восемнадцатилетней выпендрежницей. Наивно полагала, что под нее весь мир прогнется. Наверное, мучилась, впервые поняв, что мир этого не сделает.
Эверетт распахнул окна. Старые рамы скрипнули, сопротивляясь, бумаги на столе затрепетали, зашуршали словно крылья.
До вечера я заворачивала родительский сервиз в старые газеты и таскала коробки в машину, чтобы везти к Дэниелу. От типографской краски пальцы почернели. Когда настало время ехать на ужин, я закрыла окна, распахнутые Эвереттом, и по два раза проверила блокираторы.
– К ночи в доме пекло будет, – сказал Эверетт.
– К ночи всегда становится прохладно и сыро, – возразила я. – Здесь же горы. Иди, заводи мотор, включай кондиционер. Пусть машина остынет.
Со двора донесся шум мотора. Я выглянула в кухонное окно, притащила табуретку, зафиксировала ею заднюю дверь. Если в дом снова попытаются проникнуть, я буду знать. Либо табуретка будет сдвинута, либо окно открыто.
Я буду знать.
Пока Лора открывала нам дверь, пока я знакомила ее с Эвереттом, Дэниел тер себе шею сзади, будто его постигла жестокая судорога. Лора же вела себя как истинная южанка, приветливая и гостеприимная. Чтобы обнять ее, теперь надо было зайти сбоку – настолько вырос живот. Эверетт примеривался так и этак, наконец преуспел; Лора все