Танатонавты. Бернар Вербер
Читать онлайн книгу.
очень болен. Он приходит в себя, и у него все тело ломит. Тут не до гулянок. А вы в какую газету пишете?
Вдруг откуда-то выскочил санитар и тут же разорался:
– Это что такое? Сколько можно беспокоить моих больных? Кто разрешил войти? Вы что, читать не умеете? Не видели: «Посторонним вход воспрещен»?
– Вместе против дураков! – выкрикнул Рауль.
Мы бросились наутек. И конечно, заблудились в лабиринте кафельных коридоров. Мы промчались через палату для больных с ожогами третьей степени, через отделение, полное инвалидов в колясках, а оттуда попали прямо туда, куда ходить не следует. В морг.
Обнаженные трупы рядами лежали на дюжине хромированных поддонов. На их лицах застыли гримасы предсмертных мучений. У некоторых глаза еще были открыты.
Молоденький студент, вооруженный клещами, снимал с мертвых рук обручальные кольца. У одной женщины палец опух, и кольцо никак не слезало. Студент зажал ее палец клещами, чик – и палец шмякнулся на пол.
Я тут же упал в обморок. Рауль вытащил меня наружу. Мы оба были без сил.
Мой друг оказался неправ. Правы были мои родители. Смерть омерзительна. На нее нельзя смотреть, к ней нельзя приближаться, о ней не следует говорить и даже думать.
25. Лапландская мифология
Для лапландцев жизнь – это губчатая масса, покрывающая скелет. Душа находится в костях скелета.
Поймав рыбу, осторожно отделяют мясо, стараясь не повредить ни одной косточки. Потом бросают рыбий скелет в то же самое место, где выловили рыбу. Лапландцы убеждены, что природа заставит скелет обрасти новым мясом, рыба оживет и через несколько дней, недель или месяцев на этом же месте их будет поджидать свежая добыча.
Плоть всего лишь украшение, а вот кости – истинное вместилище души. Так же думают монголы и якуты, которые собирают из костей скелеты убитых ими медведей. Чтобы не повредить хрупкие кости черепа, у этих народов запрещено есть мозги, хотя это и деликатес.
26. Расставание
Некоторое время спустя после нашей вылазки в больницу Святого Людовика мать Рауля решила переехать в провинцию. Много лет утекло, прежде чем мы встретились вновь.
Мой отец умер в тот же год от рака легких. Десятифранковые сигары сделали свое дело. Шпинат, спаржа и анчоусы: я пролил реки слез на похоронах, но никто не обратил на это внимания.
Вернувшись с кладбища, мать превратилась в тирана, настоящую мегеру. Она лезла во все мои дела, за всем следила и диктовала, как мне жить. Без всякого стеснения она рылась в моих вещах и нашла дневник, который я надежно, как мне казалось, спрятал под матрасом. Самые замечательные пассажи она тут же зачитала вслух моему брату Конраду, который был в полном восторге, видя мое унижение.
Я не сразу оправился после такой травмы. Дневник всегда был моим другом, которому я поверял свои мысли, не боясь осуждения. А теперь этот друг меня предал, хотя не его была в том вина.
Конрад язвительно комментировал:
– Ого, а я и не знал, что ты втюрился в Беатриску. С ее-то патлами и прыщами! Ну ты, братец, даешь.
Я