Сельчане улеглись вокруг ствола в тени дерева, развязали узелки с нехитрой едой и принялись, не спеша, обедать, лениво переговариваясь:

      – Хорошо сегодня поработали, – не скрывая удовольствия, произнес Иван Филатов, – вот управимся с сеном, наверное, в зиму бычка оставлю, моя Лысуха вчера принесла.

      – Правильно сделаешь, молодец, – одобрительно крякнул Корней Коршков, – ты у нас мужик с головой, мыслишь на перёд. Небось к свадьбе готовишься. Вон у тебя дочка Машунька, какая справная невеста выросла. Опять же хозяйственная. Так что к весне от женихов поди отбоя не будит.

      – Дело молодое, – остерег Митрофан, расположившийся рядом, – пусть ещё в девках помилуется, – успеет замуж попасть, главное замужем не пропасть.

      – И то верно, – вступил в разговор Демьян, – при хорошем урожае, да планах на хозяйство, лишние руки в доме не помешают.

      – Правду говоришь, Демьян, – согласился Иван, – куда ей спешить, шестнадцать только исполнилось. Успеет ещё бабьего лиха хлебнуть.

      Разговор угас из-за приближающегося лошадиного топота. Мужики и бабы пытливо вглядывались в поворот дороги. Вскоре показался и всадник. Им оказался малец, казалось чудом удерживавшийся на бешено скачущим жеребце. К удивлению вскочивших на ноги людей, наездник умело остановил коня и не спускаясь, со всхлипом в голосе выдавил:

      – Люди, беда… Война!!! Немцы к нам идут.

      – Как война? – удивлённо заговорили мужики, – ведь предупреждали о провокациях!!!…

      – Васятка, сынок, – обратился к мальчишке Иван, – а ты часом ничего не перепутал?

      – Пап, нет, правда война, – запальчиво заговорил мальчишка, – с полудня по громкоговорителю передают: «На рассвете 22 июня регулярные войска противника нанесли удар по всему периметру нашей границы от Балтийского до Черного моря. В течение всей первой половины дня наши пограничники сдерживали наступление противника, а во второй половине дня враг столкнулся с подразделениями нашей регулярной