Лето Виктора Цоя. Юрий Айзеншпис
Читать онлайн книгу.
вокальную партию исполнял Леня Бергер, ныне проживающий в Австралии. Как-то Пугачева его пригласила на свои «Рождественские встречи», тогда мы и свиделись. По-моему, они вместе с Аллой учились. Эта музыка считается визитной карточкой ансамбля, так как других его записей практически не осталось. Хотя нет, был еще фильм «Мне двадцать лет», второе название «Простые парни», который тоже частично озвучивался нами. Наверное, у кого-то записи «Соколов» остались на катушках, но у меня с этим в фонотеке пробел.
Мы – профессионалы!
Выход «Соколов» на профессиональную сцену связан с именем Альберта Баяджана, известного в те годы концертной программой «Песни народов мира». Он предложил нам роль сопровождающей аккомпанирующей группы, и мы с радостью согласились. Это была уникальная возможность преодолеть аттестацию и начать легально зарабатывать. Очень прельщала обещанная возможность исполнять наши собственные песни в паузах концертных отделений. Единственное, что удивляло и настораживало Альберта, это наше название, оно почему-то ассоциировалось в его мозгу со станциями метро: «А почему не “Динамо” или “Аэропорт”?». Пришлось объяснить, что ведь и птица такая есть. Но название отстоять не удалось, и для афиш мы стали называться «Серебряные струны». Несколько месяцев продолжался бурный репетиционный период, с утра до вечера, без суббот и воскресений. Уровень игры требовался высокий, в комиссии сидели весьма дотошные профи, которые могли зарубить практически за одну неверную гармонию, за одну «киксу». Думаю, квалификацию прошли бы далеко не все из нынешних музыкантов, избалованных имитацией игры под фанеру. Экзамен мы сдавали в Управлении культуры, сильно волновались, но все закончилось успешно, музыканты получили квалификацию и тарифные ставки. Было это в марте 1967-го, в год 50-летия СССР. И вскоре новое название «Сокол» начало красоваться на афишах под надписью «Поет заслуженный артист Абхазской ССР Альберт Баяджан».
Сам Баяджан был весьма забавным типом, известным не только хорошим сильным голосом, но и громкими скандалами. Грузинский армянин, начинал он вокалистом в эстрадно-джазовом оркестре Сергея Игнатьевича Грознера. К своей нации он относился без особого восторга, в полушутку просил считать себя евреем. Помимо многочисленных музыкальных присказок Баяджан привнес в наш разговор и особый эстрадный сленг: барабан – «сиськи», играть – «лабать» и другие слова-заменители. Баяджан был весьма брезгливым товарищем, в ресторанах нередко рассматривал стаканы на свет на предмет чистоты, недовольно изучал пятна на скатертях и скопления тараканов в углах. Неудовлетворенность чистотой он выражал громогласно, в том числе и не особо цензурно. Мытье рук в исполнении Баяджана превращалось в длительную процедуру, над которой мы посмеивались: он надолго запирался в туалетной комнате, переводя по полкуска мыла, иногда параллельно исполняя что-нибудь из репертуара. Помыв же с утра руки, он в течение дня никому их не подавал и не пожимал протянутой, чем многих настраивал против себя. Не