Солнечная. Наталия Черных
Читать онлайн книгу.
высказыванию катастрофически снижается. Доверие – то, что непрестанно удается генерировать этому лаконичному собранию стихотворений. И миссионерство их героини («а мне нужен рот-фронт») принимается без скепсиса, как детское признание, которое всегда – некорректно и в лоб. Потому что эти напряженно ритмизированные, рваные верлибры нам всё о себе рассказали: мы забрались под их блюзовую ритмику в нутро «часового механизма», послушно разглядев вместе с автором «воробьишку в курантах» («Кларнет пространства-времени»), рассмотрели, как «порхает колибри вокруг мобильного телефона» («Колибри»). «И я тоже» – что-то такое рождается от встречи с поэзии «Солнечной»:
И я тоже фрагмент. Как любой пешеход.
«Но тебе – говорю (а кому) – дышит море» – такая открытость разговора, реплики которого словно корректируются и обрастают вводными оговорками у нас на глазах, наверное, беспроигрышная позиция сегодня, когда жанр откровения дезавуирован и никто не верит в возможность солилоквиума. Но перед нами – разговор наедине с собой. С неизбежным при этом герметизмом и косноязычием, которое, однако, автор облекает в гуманное для человека две-тысячи-десятых иносказание.
Заново
Листья берёзы – огненные языки – и распадается мир:
в каждом ещё не сгоревшем фрагменте – берёзовый лист.
А между ними – единая бездна ещё-не-бытия.
Колышутся листья под солнечным ветром.
Есть или пить – не хочу. Остатки Москвы ютятся в старой квартире,
грезят ремонтом – как и асфальтовый лес,
наступающий на хрупкие старые зданья.
Ветви берёзы созрели для главного праздника.
…между ними – единая тьма,
а Свет отошёл. Остаётся лишь пламя.
Итак, всё горит. Всё очень красиво горит: и дерево это
со всеми его воробьями,
белые свечи под самым окном, и окна напротив, и то, заповедное,
счастливое окошко твоё…
…что за глупость спрашивать – веришь, не веришь.
На такой глубине…
…что говорить – что сказать – как – обуглена.
…И я тоже – фрагмент. Как любой пешеход.
Как будто бы фото моё кружится, ещё не оторвавшись от ветки,
над бездной,
и не будет уже никого, кто вспомнит или стихи почитает,
кто принесёт молока.
Разве ты – вспоминать о тебе.
Пыль на солнце, берёза и кошка.
Всё твоё.
Леплю