Петербургский панегирик ХVIII века. Риккардо Николози
Читать онлайн книгу.
(«Метаморфозы», 1).
77
Дата написания «Оды на победу Государя Императора Петра Великого», из которой взята цитата, точно неизвестна. Первая публикация оды относится к 1755 г. Цитируемая мной версия восходит к 70-м гг. XVIII в. В сравнении с предыдущей версией, она содержит некоторые изменения, цель которых, прежде всего, – добиться более явственных отличий от стиля Ломоносова. Третья строфа, например, в других версиях полностью отсутствует, и не случайно она является примером приема «семантической эквиваленции», типичного для Сумарокова и его школы (см. об этом: [Klein, Zivov 1987: 244–257]).
78
См.: [Мелетинский 1976: 206].
79
См.: [Bohme, Bohme 1996: 37–38].
80
См. [Boele 1996: 216]: «This entirely destructive role of the Swedes corresponds to the actorial function of the chaotic forces that feature in any cosmogonic myth».
81
О Петре I как демиурге см.: [Kрыстевa 1992].
82
Представление о создании города одним мановением руки Петра встречается позднее в стихотворении Вяземского «Петербург»: «Я вижу град Петров чудесный, величавый, / По манию Петра воздвигшийся из блат» [Вяземский 1818: 118]. Вяземский очевидно выстраивает семантику этих строк на двусмысленности выражения «по манию» («по воле» и «одним движением»).
83
См. также в подобном контексте начальные строки поэмы Пушкина «Медный всадник»: «На берегу пустынных волн / Стоял ом, дум великих полн» [Пушкин 1978: 9].
84
Об употреблении личного местоимения в качестве имени собственного и о процессе именования в целом (с присущим ему совпадением знака и имени) как специфическом типе семиозиса в мифологическом сознании см.: [Лотман, Успенский 1992].
85
См.: [Стефан Яворский 1708]. О проповеди см. ниже 1.3. и главу II, 1.3.
86
О призрачности как проявлении сущности Петербурга в контексте его основания см. изящную стилизацию финской легенды в рассказе В. Ф. Одоевского «Саламандра» [Одоевский 1981, Т. 2: 146]: «И стали строить город, но что положат камень, то всосет болото; много уже камней навалили, скалу на скалу, бревно на бревно, но болото все в себя принимает и наверху земли одна топь остается. Между тем царь состроил корабль, оглянулся: смотрит, нет еще его города. «Ничего вы не умеете делать», – сказал он своим людям и с сим словом начал поднимать скалу за скалою и ковать на воздухе. Так выстроил он целый город и опустил его на землю».
87
См. об этом: [Топоров 1995: 272 и след.]. Ср., например, изложение этой основоположной дихотомии между имманентной природе Москвой и трансцендентным природе Петербургом у Д. Мережковского [1914: 9 и след.]: «Из русской земли Москва выросла и окружена русской землей, а не болотным кладбищем с кочками вместо могил и могилами вместо кочек. Москва выросла – Петербург выращен, вытащен из земли, или даже просто «вымышлен»».
88
О хвалебной речи см. ниже 1.3.
89
С одной стороны, Бужинский, в рамках полемики о начальных трудностях при строительстве Петербурга (подробнее об этом см. ниже 1.3), приводит