Второй лейтенант, которому отдали Тима, был высоким, хорошо сложенным красавцем с голливудской улыбкой. Форма у него была странной – кавалерийские ботинки, бриджи и широкополая шляпа дополнялись значком в виде крылышек, указывающим на принадлежность к авиации. Но в первые дни войны, когда из запаса призвали множество офицеров, подобные несоответствия были в порядке вещей.

      Вглядевшись в лицо своего нового командира, Вэнс даже присвистнул от изумления и, буквально растянув рот до ушей, не удержался от реплики:

      – Ты «Гиппер».

      Лейтенант подобной фамильярности не возмутился, но сержант тут же поспешил поправиться:

      – Счастлив служить под вашим командованием, сэр.

      – Значит так, сержант, – улыбнулся в ответ актер. – Пока работаете с моей съемочной группой, никаких званий. Вы Тимоти, а я Ронни. Согласны?

      – Но вы же не просто офицер, – осмелился возразить Вэнс, – вы же звезда.

      – Забудь об этом, я же, в отличие от тебя, не настоящий герой, а киношный.

      – Разве? А я слышал, что когда ты в юности работал спасателем, то вытащил из воды семьдесят семь человек.

      – Верно, но в меня же при этом не стреляли. Так, Тим. Я перед полетом ничего не ел, а молодой организм требует пищи. Пойдем, поищем, чем бы нам перекусить, а то на голодный желудок плохо работается.

      – Тогда у меня предложение. Здесь, в гарнизоне, суета страшная, так что лучше отправиться прямо к нам в учебный лагерь. Это недалеко, и заодно есть что поснимать.

      Ронни не возражал, и вся съемочная группа, побросав оборудование в грузовик, отправилась завтракать в более спокойное место.

      Часовой у въезда в лагерь сидел на стуле, но не дремал – на войне нельзя расслабляться. Окинув строгим взглядом приезжих и убедившись, что джапов среди них нет, он лениво спросил у странного офицера:

      – Ты куда?

      – А куда может стремиться военный? – весело ответил Ронни. – Конечно же поближе к кухне.

      – А, ну