Шпион, которого я убила. Нина Васина
Читать онлайн книгу.
Встреча состоялась. Чуть поклонившись, мужчины подали друг другу руки, после чего блондин, осторожно оглянувшись, медленно убрал пожатую руку в карман и застыл на несколько секунд с удивленным лицом.
– Ну, так неинтересно. – Наденька села. – Что, и ни разу никто не выстрелит?
Осветитель задумался и заявил с умным видом, что стреляют в «Онегине», а в «Дон Кихоте» только размахивают копьем.
Блондин остановился у шестого ряда, еще раз медленно осмотрелся и задумчиво достал из нагрудного кармана платок. Он вытер лоб и стал очень грустным.
– Это он дал кому-то знак или заметил слежку и от страха вспотел! – злорадно сообщила Наденька.
– А я не люблю боевики, – откликнулся осветитель. – Я книжки читать люблю. Ну что, Надежда, «Не для меня земля сырая. А для меня твои улыбки…».
Медленно погружая зал в сумрак, от которого затихали все звуки, начал гаснуть свет, и Наденька досадливо прикусила губу и сдернула очки. Блондин дождался, пока пройдут все желающие в шестой ряд, осторожно присел на крайнее кресло, достал правую руку из кармана и взялся за подлокотник снизу.
– Я бы прилепила жвачкой! – возбудилась Наденька.
Осветитель пробормотал, что он, конечно, души в ней не чает и всегда рад видеть, но только если она замолчит, когда погасят свет. Уходя, Наденька увидела в почти темном зале, как на место блондина дежурная по залу привела женщину, блондин чуть поклонился, извиняясь, и поднялся на два ряда выше.
– Его зарежут ножом во время увертюры. – Наденька спускалась по лестнице, возбужденная. – Или потрогают за плечо: «Разрешите программку!» – и укол ядом!
Спустившись за кулисы, Наденька успокоилась и погрустнела. В антракте она пошла в гардероб и обсудила с Кошелкой последние сплетни. Оказывается, у вечной Жизели совсем не насморк. Оказывается, у нее аборт, и это в сорок пять! И это при отсутствии мужа и совершенно точных сведениях о пристрастии к женщинам! Кошелка доверительно шептала, склонившись к Наденьке, а глазами шарила по гуляющей публике, успевая вставлять в мыльную оперу своих предположений замечания о некоторых нарядах.
– Беременная лесбиянка, что же это такое, прости меня, господи! – шептала сорокапятилетняя Кошелка и механически крестилась.
– Да ерунда это все, – зевнула Наденька, – все они лесбиянками становятся, когда на гастроли ехать надо. А потом идут на аборты, когда начинается сезон. Сейчас следи как следует, сейчас трехдневные «насморки» пойдут один за другим. Разве что примы наши поостерегутся, боясь перейти в общий состав. – Наденька потянулась и вздохнула, вспомнив предложение на галерее в темноте и сухую ладошку с искривленными гвоздями.
– А как же с этим, как его… с сексуальной ориентацией? – гордо выговорила Кошелка и посмотрела, вздернув голову, на сидящую под стойкой Наденьку.
– Не читай подряд все газеты. – Надежда встала. – Это придумывают журналисты. Сексуальных ориентаций не существует. У тебя кобель какой породы?
– Этот,