Иллюстратор (сборник). Дмитрий Долинин
Читать онлайн книгу.
осталось злобным и глупым, как он ни старался. Хоть и позволил распять себя на кресте. Душа моя скорбит смертельно, пусть минует меня чаша сия. Не минует. Постоянно больно. Устал. Лучше умереть. Тяжело расставаться. С чем? С тем, что люблю. Со своим телом. С Тимофеем. С нашим жильем. Тимофей говорит: тесная квартира. А для меня что-то огромное. Но замкнутое. Никогда не выходил наружу. Я всегда заперт…
Лежу на боку, не могу подняться, вроде как засыпаю. Боль отступает. Как хорошо…»
Вот примерно то, что транслировал мне Кейс. Странные претензии – он сравнивает себя и других людей кошачьей национальности с Иисусом Христом. Какое он имеет на это право? Или это мои собственные измышления, мой бред, и тогда я достоин, как колдун и богохульник, сожжения на костре инквизиции. В церковь я не хожу, представления мои о религии самые поверхностные, но не могу поверить, что там, за гробом, ничего нет. и не мои ли глюки о том свидетельствуют? Иначе – зачем вся наша жизнь?
Тимофей понемногу поправлялся. Вспоминая свои странные видения, иногда подумывал, что, вероятно, были они симптомами болезни, не более того. Хотя кто знает… Стал выходить на улицу, слегка прихрамывая, опираясь на суковатую палку. Появлялся и в театре. В реквизите поменяли его палку на старинную трость ручной работы. Костромина затевала очередной спектакль, хотела ставить глуповатую, однако сулившую коммерческий успех переводную пьесу с традиционными мужем, неверной женой и любовником в шкафу. И с его прыжком с пятнадцатого этажа. Сомневалась, но все же доверила Тимофею разработку декораций. Работал он в основном дома. К нему приходили помощники, забирали его рисунки и чертежи, относили в театр.
Перед Рождеством три дня бесновалась метель, город тонул в сугробах непривычно чистого снега и автомобильных пробках. На четвертый день небо вдруг расчистилось, и ударило оранжевым низкое, будто закатное, декабрьское солнце. От людей и деревьев потянулись длинные синие тени. После магазина и небольшой прогулки вокруг квартала Тимофей шел домой. Шел осторожно, опираясь на черную трость, вживался в образ медленного мудрого старика. С крыш капало, на карнизах росли сосульки. Повсюду на стенах были развешаны объявления. Предупреждали они, что, мол, будьте осторожны, возможен сход льда и снега с крыш, падение сосулей. Тимофей видел неплохо и мог прочесть эти тексты издали. Но вдруг представил себе такого же, как он сам, старика, да только подслеповатого. Тот сидел дома месяц, болел, да вдруг решил прогуляться. Идет и видит бумажку на стене, роется в карманах, находит и надевает очки, приближается вплотную, чтобы прочесть, очки запотевают, видно плохо, трудно разбирает тест. Долго стоит на одном месте. Вот тут на него и валится с крыши эта самая глыба льда или сосуля. Веселая история!
Размышляя о неизбывном идиотизме изобретателей листовок, Тимофей медленно поднимался к себе на четвертый этаж. Постоял, отдыхая, между вторым и третьим и двинулся дальше. Поворачивая на площадке третьего, глянул вверх. Окно. Темный силуэт. Женский. Сигарета. Дымок.