Сразу в нос ударил запах алкоголя, а в лицо мне от размашистого удара полетел кулак этого амбала. Странно, мы вообще-то никого не трогали, никому не мешали. Видимо, выпив горячительного, мужики захотели поразмяться, закрепить свои спортивные навыки, выбрав как мишень первых попавшихся под руку подростков. Позже мы узнали, что они были мастерами спорта по борьбе, а один из них был родным братом начальника Кировского РОВД Беймуратова. Их сопровождали друзья-милиционеры в форме. Пока же они сидели в машине и смотрели на предстоящее развлечение своих друзей. Однако развлечение вскоре сменилось необходимостью лечения. Поскольку мой молниеносный контрудар повалил нападающего на асфальт, он растележился и потерял сознание. Подбежавшие милиционеры схватили и посадили нас, троих пацанов, в подъехавший воронок и отвезли, в ставший уже родным, Кировский отдел милиции.

      Нас частенько забирали туда без всякого повода, на всякий случай. Случилась, например, какая-нибудь драка, а участников нет, не поймали, начинали на всякий случай колоть нас. А вдруг? Однажды, помню, нас держали беспричинно за решеткой в обезьяннике и выпустили «за юмор», так объяснили нам потом.

      А пока суд да дело, всех нас выводили по одному в кабинет оперуполномоченного, давали лист бумаги и требовали написать чистосердечное признание в том, чего мы не делали: драке, побоях и др. Мы отказывались писать. Нас уводили обратно за решетку, и это длилось часа два или три. Вдруг выходит какой-то их «шишкарь» и ржет, как лошадь. Читает чистосердечное признание Макара (Виктора Макаровского) и хохочет.

      – Нас было восемь, их тридцать два, и оба в валенках! Ох, мы бы им дали, если б они нас догнали!

      Коротко и с присущим ему