Сначала мы с Серёжей шли рядышком по широкой дорожке. Но чужих следов – фантиков, сломанных веток, пустых бутылок и ещё чего – говорить не буду – было так много, что мы решили разделиться.

      Я пошёл направо, на узенькую тропинку, ведущую в сторону деревни. А Серёжка свернул влево – на тропку, по которой ходят рыболовы к заводи. Наша заводь – это такой маленький заливчик, где нет течения, зато много водяных цветов кувшинок и живёт целая стая карасей.

      Мы с другом договорились, что если кто-нибудь найдёт что-нибудь интересное, то обязательно об этом громко крикнет. Чтоб поделиться радостью.

      Я шёл долго и добрался почти до самой деревни, но кроме мусора и сломанной блесны без крючка ничего не нашёл. Тогда повернул обратно, но решил идти по другой тропинке. Чтобы не возвращаться на пляж, а сразу выйти к заводи и там встретиться с Серёжкой.

      В следопытов играть мне почему-то больше не хотелось. Серёжа не кричал. Я подумал, что он тоже не нашёл ничего интересного. К тому же, мои плавки высохли, а значит, мама снова разрешит купаться. Вот она – единственная радость.

      Долго ли я шёл, коротко ли – так во всех сказках говорят – но до заводи всё-таки добрался. И сразу же увидел Серёжку.

      Мой друг сидел на песке и смотрел на затянутую ряской воду. Ряска – это много-много крохотных скользких листочков, которые плавают в воде и из-за них противно купаться. Серёжа был такой грустный, что чуть не плакал.

      – Привет! – крикнул я. – А ты чего какой?

      Друг шмыгнул носом, вытер его рукой и сказал:

      – Жалко, что он так быстро уплыл.

      – Кто уплыл? – не понял я.

      – Бегемот, – сказал Серёжа. – Сказал, что очень торопится. Потому что до Африки добираться долго, а ему надо успеть до зимы. Ведь бегемоты – теплолюбивые животные. Подо льдом, как моржи, они плавать не очень любят.

      Я удивился. Не тому, что бегемоты не любят плавать подо льдом, это я и так знаю. А тому, откуда в нашей Волге взялся бегемот.

      – Ты меня обманываешь, – сказал я Серёжке. – Бегемоты сюда не заплывают.

      – А вот и заплывают! – обиделся мой друг. – А вот и не обманываю! Я, между прочим, очень сильно просил его остаться, чтобы тебе показать. Но он не согласился. Сказал, что если Вовка настоящий друг, то он тебе и так поверит. И ещё он мне вот это дал.

      Серёжа протянул мне руку, и я увидел на его ладошке плоский камушек. Этот камушек был такой круглый и с такой аккуратной дырочкой посередине, что я сразу понял – мой друг не врёт. Ведь в Волге таких камней нет. Скорее всего.

      – Ух ты! – искренне позавидовал я. – Дашь посмотреть?

      – Бери, – шмыгнул носом Серёжка. – Ты ж мой друг! Только верни обязательно.

      – Конечно, – кивнул я и осторожно взял камушек с Серёжиной ладони.

      Камень оказался не просто круглый и с дырочкой. Он был ещё и с ярко-синими крапинками, которые весело сверкали на солнце. Отдавать его очень не хотелось. Но это ж не мне его подарили!

      – Слушай,