Князь. Война магов (сборник). Александр Прозоров
Читать онлайн книгу.
приданого от государя для дочерей хлопочут, белые купцы – продления льгот своих, черные – в белые желают, служивые – в купцы, да поместье за собой удержать норовят. Татары и ляхи под руку к Иоанну просятся, иные – руку его хотят в свою землю привлечь. Мордва и черемисы на татар жалятся, татары – на новгородцев, новгородцы – на свенов, свены – на Ганзу… С кем о чем ни перемолвишься – обязательно хоть гривна, а опосля остается. Скажешь, прошу чего с кого? И мысли не имею! Все едино несут.
– Подожди, – не понял Зверев. – А свены-то с ганзейцами тут при чем? Они ведь не наши людишки.
– Это да, но у нас уговор с Данией о торговле свободной. А Ганза торговле сей препятствия чинит, и новгородцы наши по старой памяти им помогают. Опять же ссоры вечные у рыбаков тамошних о промыслах тюленьих и рыбьих. Посему друг друга недолюбливают они. Иной раз драки на море Варяжском случаются, аж до смертоубийства доходит… Кабы до царя вести сии доходили, осерчать мог бы так, что и войне полыхнуть недолго.
– А почему не доходит?
– Так сказывал же. То стихи для царицы молодой писал, то жалобы самолично читает. Земля у нас, сам знаешь, обширная, народу несчитано, жалоб много. Читать – не перечитать. До иного руки и не дойдут. Да ты кушай, княже, кушай. Ох, совсем я тебе зубы заговорил… – Боярин выдернул из перламутровых ножен кинжальчик с усыпанной жемчугами эмалевой рукоятью, задумчиво покрутил его в руках, после чего решительно придвинул к себе блюдо с запеченным молочным поросеночком. Ни блюд, ни тарелок, ни даже ломтей хлеба[13] для еды на столе не имелось, а потому Зверев вытянул из замшевого чехольчика свою скромную серебряную ложку и решительно нацелился ею в заливное из щечек судака.
Слегка подкрепившись и опустошив на пару с гостем первый кувшин вина, дьяк решил возобновить разговор и, раскинувшись в кресле, вальяжно спросил:
– Что за нужда привела тебя ныне в Москву, князь Андрей? Не могу ли чем помочь в хлопотах твоих?
– Вкусная рыбка, – похвалил заливное Зверев, оттягивая время. Над «легендой», оправдывающей его столь спешный визит в столицу, он как-то не подумал, а правду говорить не хотел. Потом ведь придется объяснять, откуда и как он узнал про заговор. – Угощение царскому столу впору.
– Так государь подмены и не заметил, – довольно улыбнулся хозяин.
– Кстати, о государе, – нашелся Андрей. – Год тому назад он отцу моему двести рублей пожаловал на выкуп мой из татарского плена. А я, грешен, сам из него вырвался. Так что хотел я царя поблагодарить за милость его, а заодно узнать, нужно ли возвращать серебро в казну.
– Да ты, никак, обезумел, друже! – всплеснул руками дьяк. – Как можно в казну выбрасывать то, что уж к тебе в мошну попало?! Прости, конечно, Андрей Васильевич. Вырвалось.
– А коли спросит кто: каково мне в неволе басурманской было? Мне что, из-за этих двухсот монет позор на душу брать, врать да выкручиваться?
– Тоже верно, княже, – вскинув брови, согласился
Куски хлеба на Руси использовали в качестве одноразовых тарелок: положил на хлеб мясо, рыбу или студень, покушал, а «тарелку» потом отдал собаке. Привычка же всегда ходить со своей ложкой (в степи – с миской), которая сейчас вызывает улыбку, элементарно спасала людей от заражения инфекционными заболеваниями через плохо вымытую посуду.