Она лежала на моих руках в блаженной истоме, и мне не хотелось отпускать ее ни на секунду – хотелось трогать губами розовые соски, ласкать бедра, ловить легкие улыбки, я не мог расстаться с нею ни на миг, а меня поднимали под руки, вели…

      – Уже все, все закончено.

      Из стоматологического кабинета меня вежливо, но твердо поддерживая под локоток, вывели в соседнюю комнату, разделенную занавесками на три кабинки. Посадили на топчан.

      – Приляг, отдохни. Потом тебе все рассчитаем. Отдыхай.

      С той же корректностью уложили на спину и заботливо укрыли байковым одеялом…

      3. Сын убывающей Луны

      – Поднимайся, скоро настанет вечер, – услышал я, и прохладная ладонь нежно коснулась моей щеки. – Ты меня слышишь, Лунный Охотник?

      – Как? – я невольно вздрогнул и открыл глаза.

      Тхеу сидела на коленях рядом и нежными, невесомыми движениями ласкала мое обнаженное тело. На губах ее блуждала мягкая, задумчивая улыбка. А за спиной выгибался Поющий Мост. Уже давно накрыла нас тень от высокой стены ущелья, и только сияющие верхушки скал подсказывали, что яркое солнце еще не покинуло неба.

      – Проснулся? – она пригладила мне волосы. – Поднимайся, пора.

      – Сон… – это был всего лишь сон! Похоже, листья, которые мы жевали перед танцем, обладали сильным галлюциногенным эффектом. Я поймал ее руку и прикоснулся губами к ладони. – Как хорошо, что ты существуешь на самом деле. А то мне такое причудилось…

      Она засмеялась и вдруг с внезапной силой прижала меня к груди… но уже в следующий миг резко оттолкнула и вскочила на ноги.

      – Поднимайся, Лунный Охотник, нам нужно успеть сходить на мои грядки и вернуться к вечернему костру.

      – К какому костру? – я поднялся и накинул рапсодию.

      – Мы же не можем разжигать очаг каждый для себя; тогда нас быстро найдут. По огню, по запаху, по дыму. Поэтому каждый вечер поселок устраивает костер для всех. Пойдем, а то можем не успеть.

      На этот раз, вернувшись к поселку, мы не свернули на улицу, усыпанную песком, а прошли по самому краю обрыва, вдоль осевших сырыми грудами брошенных домов. Рядом со скалой, обрушивающей в Колодец водопад, оказался узкий утоптанный проход, который и вывел нас на небольшую, густо заросшую высокой изумрудной травой полянку между горой и стенами ближайших домов.

      – Здесь раньше стояла лестница к Небесному Городу. А когда ее сожгли, остался лужок. Никто тут сеять даже не пытался. Боялись, что заметно будет. А я попробовала. Смотри, – она присела на корточки и раздвинула траву. Из одиночной лунки, сантиметров двадцать в диаметре, торчали мясистые широкие листья, похожие на свекольные. – Это магола. Весь луг засеян, а ничего не видно, правда?

      – Ни за что бы не подумал, – я наклонился и раздвинул траву рядом с собой. С третьей попытки