Стражники выругались и стали медленно окружать странный силуэт, вокруг него причудливым образом клубились и сверкали в ночи странные капли. Заринверт мысленно попросил прощения у Белого Единорога, понимая, что его шансы встретиться с мерцающим лично тают быстрее, чем надежда у висельника.

      Затем полыхнуло так, что бывалые воины отшатнулись, даже непоколебимые хромлы попятились, выставив перед собой огромные молоты для защиты. Зеленокожий наёмник прострекотал что-то яростное на древнем наречии своего племени и метнул тёмный диск.

      Он со свистом рассёк воздух перед силуэтом, но тот с леденящим хохотом исчез, рассыпавшись бешеными брызгами. Раздался рёв ветра, едва не сбивший с ног двоих вояк.

      Хромлы с напряжением вглядывались в темноту, пытаясь не упустить момент новой атаки. Ночь издевалась над их беспомощностью, опутывала сетями ужаса и подавляла волю.

      Склеп манил к себе, словно издеваясь – ведь его сокровища оказались одновременно соблазнительными и недоступными именно сейчас. Из открытого провала пахнуло той непередаваемой смесью риска, запахом наживы и смерти, какой так притягивает многих приключенцев.

      Ночь испытывала нервы на прочность, хищно скалилась неизвестностью из-за каждого дерева и выглядывала опасностью отовсюду.

      Отряду мерещилось, что в любой момент могло напасть чудовище, стая острозубов или банда других наёмников, которым заплатили больше, чтобы перехватить заказ.

      Темнота насмешливо заклубилась вокруг отряда. Послышалось шипение, переходящее в голос дождя. Наёмники вздрогнули, один из них пнул лежащий камень.

      – Осторожнее, – прошептал Заринверт, подняв мрачнеющую Чашу над головой. – Он с нами играет. Заставляет нервничать. Опытная тварь.

      Раздался шум, резкий, мощный голос накатывающего ливня – хотя на небе не видно было ни облака.

      – Да что за тьма тут творится? – не выдержал самый молодой из стражников.