Скелеты. Максим Кабир
Читать онлайн книгу.
ледок. Ладонь Андрея, придерживающая бутылку виски сквозь полы пальто, мгновенно вспотела, и между лопаток закололи ледяные иголочки. Он искренне пожалел, что выбрался из квартиры. Годы бежали вспять, школьник Ермаков торопился к бабушке, но у местных ребят были свои планы на его счет. Он подумал невпопад о Хоме Бруте, о бедном дрожащем бурсаке в центре мелового круга. Вий встал у границы фонарного света, харкнул слизью и переступил черту.
– Здорова, – сказал Солидол, когда-то поклявшийся вспороть Андрею Ермакову кишки.
5
В тюрьме Солидола откормили. Округлились щеки, заштрихованные бурой щетиной. Появился дополнительный подбородок. Черты его лица, волчьего, угрюмого, смягчились. И череп не был брит наголо, а оброс соломенными волосами едва ли не длинней, чем когда-то у Ермакова. Из-под расстегнутой заводской тужурки выбилась засаленная веревка, по тельняшке раскачивался деревянный крест.
«Уверовал? – Андрей уставился на распятие. – Воцерковился?»
У «Церемонии» была шутливая, ерническая песня про Вову.
«Воу-воу-воу», – квакала примочка.
Та-та-та-та-та, – стучал Хитров по тарелкам, настоящим уже, купленным на сэкономленную стипендию. Учился Толя в ПТУ, готовился стать электриком.
– Вова обрел Христа! – кричал Андрей в микрофон. – Длинные волосы бога смущают Вову, а так…
И дерзким хором:
– Ничто не смущает Вову!
Спеть этот хит непосредственно Солидолу было равноценно самоубийству, особенно боевой припев.
Неужели песенка оказалась пророческой?
В целом Вова выглядел неплохо, гораздо лучше экающего кореша. И небесно-голубые глаза смотрели на Андрея трезво, внимательно. Одной рукой Солидол придушил гитарный гриф, второй обхватил за талию крашеную брюнетку. Она была похожа на Орнеллу Мути, но с осунувшимся лицом и сыпью вокруг покусанного рта.
– Зыряй, Танька, – сказал Солидол, – какие у нас звезды по улицам дефилируют. А ты уехать хотишь. Все, наоборот, к нам прут.
И потолстевший, разленившийся, он источал властную силу, ту, которой всегда недоставало Андрею. Тот вспомнил, как Солидол притормозил его на предмет мелочи, деловито обчищал карманы. Июльская пчела села на губу Вовы, и он, глазом не моргнув, резко всосал ее, поболтал языком и сплюнул желто-черное тельце. Точно фокусник. И маленький Андрей, испуганный и затравленный, восхитился животной смелости врага.
– Ага, – сонно сказала брюнетка и потерла нос.
– Держи краба, звезда, – Солидол оторвал пятерню от подружки.
«Кранты тебе, сученок, – орал он вслед убегающему Андрею шестнадцать лет назад. – Достану из-под земли, и Ковач не спасет».
Андрей надеялся, что рукопожатие вышло крепким, уверенным.
«Черт, – подумал он кисло, – почему меня волнует, какое мнение сложится обо мне у этого урода?»
Урод был дружелюбен, и Андрей расслабился.
– Сышишь, – встрял Юра – Красная Шапочка, – а петарды есть?
– Какие петарды, – осек его Солидол, – ты с элитой базаришь. Козявку высморкай. –