Надеждой тешусь…. Владимир Борисович Дергачев
Читать онлайн книгу.
Не очень-то напуганный подобной страшной, как казалось начальнику, перспективой, молодой кадр решил язвительно уточнить – когда, сразу выгонят, или позже? Ответ был получен незамедлительно – не сразу, сначала – из рядов комсомола, передового отряда, из института потом.
С последним вопрос стоял особенно остро. Разнарядка на вступление в ряды «ума, чести и совести нашей эпохи» где-то имелась, но тайна её существования хранилась свято и лакировалась блистательной демагогией о первенстве «самых достойных». Красная корочка считалась счастливым билетом, пропуском в светлое будущее, которое неизменно связывалось с длительной загранкомандировкой. Кандидатом номер один «в члены КПСС» традиционно выступал секретарь комсомольской организации. И хотя нынешний никакими особыми достижениями не блистал, кто станет молодым партийцем, ни у кого сомнений не возникало.
Раз и навсегда заведенный порядок иногда нарушался. Неожиданно возникали кандидатуры, очевидно, активно кем-то проталкиваемые, о невероятных достоинствах которых все узнавали только на обсуждении новоиспеченного «кандидата в члены», когда надо было либо послушно выразить своё одобрение и поддержку, либо оказаться в оппозиции всему институту.
Не имея намерений присоединяться к отряду строителей светлого общества и вообще привыкший смотреть на вещи со значительной долей скептицизма, Москалёв вскоре понял, что если он не примет правил игры, то ближайшие три года обязательной отсидки превратятся для него в ад. Однажды, отказавшись поехать на какой-то субботник, был вынужден долго и нудно разговаривать с парторгом, потом что-то писать со страшным заголовком «Объяснительная», внимая праведному возмущению со стороны коллег и последующим неодобрительным репликам на свои выступления. Поступить так, как сделал один его бывший сокурсник, три месяца демонстративно смотревший в окно, сложив по-ученически руки на столе, он не мог. В будущем Москалёв решил просто не светиться на всех массовых мероприятиях, включая политзанятия и прочее священнодейство, а тихо делать своё дело, ни с кем особенно не вступая в контакт. Не умел и не мог он и лебезить перед руководителями – если некоторым удавалось быстро найти общий язык с начальником, «въехать» во все тонкости бюрократических игр, освоить их изощрённый язык и вскоре начать постепенный карьерный рост, то для него этот способ общения так и оставался своего рода террой инкогнито.
Однако и просто заняться делом, понемногу познавая тонкости нехитрого научного ремесла, не получалось. Наукой как таковой здесь и не пахло: всё, что «на гора» выдавал институт, было не более, чем перепевом зарубежных источников, либо компиляцией статей из западных научных журналов – благо, доступ к ним был неограниченным. Понимание сложившегося положения пришло не сразу, а как-то постепенно. Поразило первое же задание, полученное Москалёвым: