Ноябрь и декабрь 1861 г.

      Сиена окружена чрезвычайно живописными холмами, которые усеяны небольшими красивыми виллами: стены высоких кипарисов, серая зелень олив, ярко-зеленые зонтики южных сосен (pinus italica) на легком голубом фоне неба, глинистые пашни, рисующиеся мутными красными пятнами среди роскошных красок итальянского пейзажа, – а главное, горный свежий воздух, легкий, прозрачный, освежающий грудь и голову, всё это давно соблазняло меня. Привычка к деревне, к раздолью, давно забытая среди жизни итальянских городов, снова проснулась во мне, и как бес манила меня подальше от этих каменных громад с гербами и портиками, от шумных узких улиц, от этих башен и дворцов – привидений прошедшего, имеющих правда свою неизъяснимую прелесть, но сковывающих ум и воображение. Не в них сложиться вольной, широкой жизни; не в этих надгробных склепах отжившей славы возродиться новой Италии. Эпоха их, эпоха муниципальных корпораций, прошла.

      Для новой жизни Италия не найдет достаточно элементов в своих тысячелетних городах; ей нужны будут свежие, непочатые силы, кроющиеся в горах Калабрии и Базиликаты, деревушках Terra di Lavoro[187] и южной Тосканы – именно в тех классах народонаселения, которые оставил за цензом слишком разборчивый статут Карла-Альберта, представляющий – как я и писал уже, помнится, – право избирательства только тем, кто платит податей не менее 40 франков в год. Сельские жители без исключения платят податей не больше 7 франков средним числом.

      В неаполитанских провинциях, или по крайней мере в большей части их, плодородие почвы и «благорастворение воздухов» делают из хлебопашества и скотоводства главное богатство страны. Городская жизнь к тому же далеко не так развита в южных провинциях Италии, как в остальных частях королевства. А потому жизнь деревень несравненно самобытнее и лучше там, нежели в Тоскане например, где поземельная собственность почти исключительно в руках людей достаточных.

      В южных провинциях Италии жизнь земледельческой касты организовалась с давних пор, и успела приобрести достаточно самостоятельности. Нельзя сказать, чтоб она развилась значительно со времен первых завоевателей Италии. Нелепое апулийское постановление del Tavoliere[188], успевшее приобрести силу закона во время управления испанских вице-королей, уничтоженное было во время Партенопейской республики, снова восстановлено с возвращением Бурбонов и существует до сих пор, в ожидании пока наконец центральное правительство Италии не уничтожит его вновь вместе со многими другими постановлениями, несообразными с интересами страны.

      Предполагая, что некоторые из моих читателей могут не знать, в чем именно заключается это постановление, постараюсь рассказать смысл или правильнее бессмыслицу его в нескольких строчках.

      Tavoliere называется в Капитанате и смежной с ней части провинции Бари большая