Забег. Лев Воросцов
Читать онлайн книгу.
ну у вас прямо какой-то контакт. Вот я и подумал…
– Может, мы встречались где-то в другой жизни, – пробормотал я что-то невразумительно банальное. Наблюдая, как она, обходя столы, кому-то кивая и улыбаясь, начертала прелестными ножками по залу витиеватый вензель, и медленно растворялась в коридорах.
2. Калипсея Одиссея
Стильная девочка. Девчонка. Оревуар, мадемуазель,* вив ля Франс. Как же ее, милашку-то, зовут? Изумруд в полутьме растоптанных ресторанных переходов. Как же, как?.. Жанна! Точно, ее зовут Жанна, она тут недавно. Но, сдается, давно? Сидящий внутри меня непризнанный паэт срочно попытался запихнуть в ее корсет стихотворную купюру:
Жанна, трепетно-жеманна, избегает Жан Вальжана. Парижанка ныне, Жанка слову своему служанка. Не поэтому ль так странно вдруг проснуться с ней вульжаном?
Но понравится ли ей мое, кхе, полное закавык словотворчество? Как не хочется испортить впечатление! Надо написать что-то нежное, возвышенное, безупречно романтичное. И только тогда можно запихнуть достойную ее купюру в корсет, правильно?
«Эй, ты чего, шеф!?» – толкал меня Удав. (Иногда вспоминает, что я ему в некотором роде начальник, и называет «шефом»). Я очнулся от грез. Веревки корсета шевельнулись змеями и, шипя, зашнуровали чудную вершину, на которую я бросил прощальный взгляд. «Шварц, мы поедем или так и будем торчать в этой богадельне?» – интересовался Длинный дальнейшим распорядком дня. Вернее, переходящего в ночь вечера. (Шварц, – это тоже я, кстати, – по стати). (Да, вот как нас такие типо-друзья тащат порой в совершенно иные палестины). «Пожалуй, следует отлить, – как можно невозмутимее сказал я, поднимаясь, сдерживаясь, чтобы не вздохнуть или не ругнуться. – Сходишь со мной?» – «Да я только что оттуда, ты чо!?»
Пробираясь между столиками, пытался творить что-то однозначно лиричное. Женская грудь, покачиваясь, тихо плыла в туман Норманди. Туда, где запах свежего сена и навоза смешан с ароматом нормальных нормандок, у которых сиськи, – что бидоны молока. Оттуда, из тумана, доносился шум прибоя и глухое мычание коров, смешанное – ну надо же – с молчанием недоенных ягнят. Или нет, эти ягнята, черт бы их подрал, жалобно блеяли на тонущем в шторм судне. Сигнальный туманный гонг бил тревогу, но берег, в его нормандском формате, откликался лишь отливом свежих нечистот, не считая вышепомянутого мычания. И где же тут, пардоне муа, писсуары? Ладно, сойдет и кают-кабинка с видом на стену с унитазом. Я задумчиво творил, изливая струю. Шум спускаемой воды оборвал неоконченный мадригал на самой сомнительной ноте.
Практически выбегая из туалета, уже у двери, краем глаза заметил что-то странное, обернулся на невнятный зов образов. У зеркала, слегка наклонившись, стояла Жанна и подкрашивала губки. Улыбаясь зеркалу и мне. На ней в самом деле был корсет, который она, видимо, учитывая размеры груди, распустила для отдохновения, сделав перерыв в работе. Левая, ближняя ко мне торпеда совсем выбилась из строя и стройно