Небо нашей любви. Александр Шляпин
Читать онлайн книгу.
в политику не лезу. Вон вашего брата, сколько сидит… Полная тюрьма.
В каждой хате по несколько человек лишних. Каждую ночь в подвале расстрельные приговоры в исполнение приводятся. Мочат народ русский – мама, не горюй! Я не хочу под вышку! Лучше быть блатным вором, чем политическим жмуром. Во!
– Это, Саша, ты говоришь правильно. Да и философия твоя мне понятна. Ноги они ведь из жопы растут, поэтому их в дерьмо можно ставить смело. А раз в дерьмо наступишь, то всю жизнь оно вонять будет, жизни не хватит, чтобы потом отмыться.
Фирсанов посмотрел на свои ноги, почесал под подмышками, разгоняя собравшихся там на собрание вшей.
– Я, Саша, это образно говорю! Натуральное говно в бане отмоешь, а вот внутреннее.… То, которое внутри, его никогда… Оно вечно. А люди, люди они чувствуют, в ком этого дерьма много, а в ком…
– А я понял, Петрович, – перебил его Фирсанов и задумался.
Он стал размышлять над словами сказанными Красновым. Как— то само собой он вновь вытащил папиросы и предложил майору. Краснов отказываться не стал, видно предчувствие скорого конца не отпускало его ни на миг. Вот и хотел Валеркин отец жить на полную катушку даже среди этого вонючего болота.
Сколько прошло времени, было неизвестно. Дверь в камеру открылась, и в его проеме показался «кум». Он стоял с видом хозяина, широко расставив свои ноги. Хромовые сапоги были начищены до зеркального блеска. Синие галифе были выглажены так, что об них можно было порезать пальцы. Новая портупея с наганом в кобуре перепоясывала такую же новенькую шевиотовую гимнастерку.
– Ну что, жиган, ты созрел для нашего базара? – спросил начальник оперативной службы тюрьмы. – В говне сидишь по самые уши? Я слышал, ты хочешь со мой поговорить?
Фирсанов взглянул на кума и сказал:
– Знаешь, начальник, – это дерьмо можно в бане отмыть. Страшнее то, которое внутри. Его отмыть порой даже жизни не хватит, – гордо ответил Фирсанов, повторяя слова Краснова. – Ты начальник, «лепилу» приторань, а то этот майор загнется, – продолжил Фирсанов, и кивком указал на лежащего политарестанта. Он рассчитывал, что сможет через санитара передать в камеру «маляву», в которой обрисует всю ситуацию, в которой оказался.
– Ему «лепила» не нужен! Этому немецкому шпиону и так осталось жить до приговора «тройки». Чекисты на него уже собрали досье по 58— 1а. Осталось только в трибунал передать и – все! Эй, майор, ты повремени подыхать— то, тебе завтра с делом знакомиться, – сказал «кум» через плечо Фирсанова. – Так что, Ферзь, будешь с администрацией дружить?
– Хрен возьмешь, начальник, Сашу Ферзя! – сказал Фирсанов и, согнув руку в локте, другой рукой стукнул по внутренней стороне, показывая такой русский хер.
– Ну что ж, тогда посиди еще суток пять, может до тебя дойдет. Не таких воров ломали…
Кум плюнул себе под ноги, и дверь в камеру закрылась. В ней вновь стало темно и тихо.
– Слушай, Петрович, нам надо что— то делать. Эти вертухаи нас тут сгноят.