In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов. Сергей Лебедев
Читать онлайн книгу.
курсе нас было всего 18 человек, с нами училась и Елена Кабатова, дочь Виталия Алексеевича. Благодаря дружбе с Леной я бывала в доме Кабатовых. Там было всегда тепло и просто.
Виталий Алексеевич был моим учителем и в Институте, и на курсах повышения квалификации. Всегда радуюсь случаю оказаться с ним в одном составе арбитража и наблюдать, как он творит решения.
Г. Цицишвили: Ощущение было такое, что перед тобой живой герой…
При внешней строгости Виталия Алексеевича манера преподавания у него всегда была артистичной. Цитируя римских гладиаторов, которые провозглашали: «Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!» (Ave, Caesar, morituri te salutant), он мог сделать соответствующий жест. Он очень много говорил о римских традициях, о системе права, об именитых юристах, рассказывал истории о том, как жил Рим. Виталий Алексеевич оживлял этот сухой предмет, превращал его в увлекательное повествование. Но вот о себе он никогда не рассказывал, хотя мы знали, что он фронтовик. Такой он скромный человек. Хотя мы все больше и больше узнавали о нем: знали, что он горел в танке, был тяжело ранен. Это вызывало огромное уважение, и мы относились к нему не как к обычному преподавателю, а как к герою. Я поступил в институт после армии, и при встрече в коридоре мне всякий раз хотелось отдать ему честь. Ощущение было такое, что перед тобой живой герой. Он даже внешне был похож на благородного римлянина.
Без римского права в юриспруденции никуда. Благодаря Виталию Алексеевичу, который смог меня им увлечь, я довольно часто пользовался этими знаниями не только в профессии, но и в жизни.
Л. Январева: Виталий Алексеевич смотрел на студента так, будто давно его знал…
На нашей самой первой лекции по истории римского права мы увидели высокого, стройного, красивого мужчину, который приветствовал нас, но держал по швам руки… в черных кожаных перчатках. Позже мы узнали о тяжелом ранении Виталия Алексеевича…
Лекции его были настолько интересными (послушать их, кстати, приходили студенты разных курсов), что в зале стояла мертвая тишина, а мы, вытянув шеи, внимательно слушали незнакомые слова и понятия, иногда даже забывая записывать их в тетрадки. Голос у Виталия Алексеевича был негромкий, но мы отчетливо слышали каждое слово. Обычно он внимательно следил за залом и, когда видел, что кто-то отвлекся, просто замолкал и ждал, когда студент наконец переключит на него свое внимание. Однажды он заметил на первом ряду спящую монгольскую студентку и остановил лекцию, сказав шепотом: «Давайте немного помолчим, чтобы не разбудить девушку!» Зал взорвался от смеха, разбудив студентку, которая, проснувшись и не поняв, что смеются над ней, нисколько не смутившись, приготовилась внимать непонятному языку дальше.
Мы благоговели перед этим человеком. У Виталия Алексеевича