Андрей вышел с вагона на перрон, поправил за плечом вещмешок и подался в здание вокзала. Немного побродив возле касс, он нашел расписание поездов в обратном направлении. Возле самого выхода его дернул за гачу галифе безногий калека.

      –Подай, служивый, увечному, -прохрипел тот.-Я так же, как ты, кровь проливал. До самого Рейхстага дошел…

      Андрей покопался в кармане штанов и вынув несколько монет положил в замызганную ушанку.

      –Пашка…Вязников! -радостно воскликнул он, вглядываясь в грязное лицо попрошайки.

      –Андрюха? -вытянул в удивлении кривой рот Пашка.-Вот так встреча…Ты к кому? Где? Айда со мной! Я здесь недалеко…

      Тот подхватил руками колодки и с ловкостью отталкиваясь ими от тротуара, покатил сам себя на небольшой деревянной платформе с маленькими колесами.

      –Паша, как же так? -с горечью спросил Андрей.

      –Андрюха, нам ли жить в печали! -безрадостно засмеялся Пашка.-Вот мое жилище…

      Они добрались до покосившейся калитки недалеко от станции. Во дворе стоял такой же домик, с дырявой крышей и окнами. Майор помог ему пройти во внутрь.

      –Так и живу, -вздохнул Пашка.-Давай за встречу, Андрей, уже сто лет никого из наших не видел.

      –Где тут есть магазин? -спросил майор, оглядываясь вокруг.

      –Сейчас.

      Пашка выкатился на своей импровизированной коляске из дома и громко свистнул, призывая кого-то. Подбежал потрепанный мальчуган. Пашка с тоскливой надеждой оглянулся на майора. Андрей вынул купюру и протянул мальчишке. Тот моментально исчез за углом.

      –Паша, ты толком скажи, что с тобой произошло?

      –На мине подорвался. Два раза из-за чертовой гангрены чикали. Последний раз по самые яйца…Спасибо хоть это оставили…

      –У тебя же семья вроде была…

      –Вроде, -ухмыльнулся Пашка.-Моя как узнала, сразу замуж за полного кавалера выскочила. А дочка…Дочка знать отца калеку не хочет. Вот так вот.

      Он тоскливо вздохнул и подтянувшись на руках, ловко забрался на стул. Андрей тоже сел, оглядывая бесхозное жилище. Кроме стола, трех стульев и койки с непонятного цвета постельным бельем ничего не было. Стены и потолок давно не видели известки и были изрыты глубокими трещинами. На полу валялись, словно после бомбежки, вывалившиеся из дранки куски штукатурки.

      –Тебе положены льготы, обеспечение. Почему не воспользуешься?

      –Андрей, я не привык просить. Сам с усам. Да и кто будет это делать? Пришел как-то раз в этот проклятый собес, а меня как паршивую собаку выпнули за дверь.

      Он прослезился и покрутил давно