Куски плоти полетели в разные стороны забрызгивая все вокруг кровью. Разрывные снаряды имели колоссальный останавливающий эффект, – твари как будто натыкались на стену. Чтобы получить еще и отпугивающий эффект, в последний момент нам пришлось отсоединить дульный глушитель, что заняло немного больше времени чем я рассчитывал – он никогда до этого момента не снимался – и потому Бо несколько замешкался. Когда мы заняли места в боевом расчете, твари уже практически вклинились в ряды обороняющихся.

      Гром и пламя – это то чего боялись в этом мире все. Гром и пламя – это молнии в грозу, это лесной пожар, поглощающий с ревом в своем чреве все живое, это и раскаленные камни с неба во время извержения вулканов. Твари остановились, обернувшись в нашу сторону. Воины побросали копья и ничком повалились на траву – теперь их ничто не могло спасти. – Это конец.

      – Нет, это было только начало! Мясорубка в руках Бо не останавливалась ни на миг – то что воины, побросав оружие плюхнулись на животы, только помогло нам – теперь мы не боялись в суматохе зацепить своих. Ошметки летели фонтанами, хрипение подыхающих, утробный вой раненых, грохот пулемета, крики обезумевших от страха дорнов… – впоследствии мы называли между собой эту битву «утро мокрых штанов».

      – Твари не знали себе равных и не знали, что такое убегать, кронги не знали вообще, что делать – многие просто лежали и ждали смерти. Одни мы с Бо всаживали уже второй контейнер со снарядами.

      Все стихло мгновенно. Как только затих пулемет – заткнулись как по команде и дорны, видимо достигнув апогея страха. – Все как один они были заняты опорожнением своих кишечников. Как только заткнулись дорны – люди, перестав завывать, мочиться и молиться, стали осторожно поднимать головы. Слышно было лишь как скребутся о землю в конвульсиях когти лап некоторых разорванных в клочья тварей. Затем наступила звенящая в своей пронзительности тишина.

      Нарушил священную тишину Бо, выметая гильзы из краулера и грохнув о землю опустошенными контейнерами. Посмотрев по сторонам, он перевел вопросительный взгляд на меня. – Все глаза смотрели на нас.

      Чтобы разрядить обстановку я, кашлянув, произнес: ну что, смертные, богов не признали?

      Зря я так пошутил. Ох зря. – Я потом объяснял Скъярду что это я так неудачно пошутил, но по моим наблюдениям, он для себя всё решил по поводу богов. Все остальные тоже. Отныне нас боялись и благоговейно покрывались мурашками, стоило одному из нас к кому-либо из них обратиться.

      Погребальные костры еще дымились, когда мы выступили в путь. Наш краулер теперь замыкал колонну, развернув башню назад. Коптер висел над концом колонны, вперед были высланы дозорные. Потери составили половину сотни, – не вмешайся