Зеркала и галактики. Елена Ворон
Читать онлайн книгу.
особенно доставалось; княжич не выдержал и спросил, в чем дело.
– Я ему одежду заклеил – чтоб спьяну не учудил чего-нибудь. Не хватало потом разбираться с княжеским семейством. Кстати, как СерИвы мстят за изнасилование?
– Понятия не имею. – Дэсс не вспомнил ни одной соответствующей легенды. – Но я бы убил.
– Вот видишь.
На экране Дэсса наконец сумела вывернуться и села на постели, коленками уперлась Домино в грудь, а ладонями зажала ему рот. Он брыкнулся, но княжна произнесла несколько слов – высоким напряженным голосом, вкладывая в звуки всю силу таинственной женской магии – и человек притих, расслабленно вытянулся на постели. Его руки поглаживали Дэссу по бокам и спине, спуская на талию остатки разорванного шелка.
Княжна запела. Дэсс и раньше знал, что у сестренки чудесный голос. Чистый и звонкий, как весенняя капель на ледниках, переливчатый, как радуга после дождя. Прозрачная мелодия наполнила комнату, взлетела к потолку, осыпалась тончайшими льдинками; закружилась первой осенней метелицей, растаяла на лету – и долго еще жила в чуть слышных отзвуках.
Домино застонал – беспомощно и жалко. Дэсса провела кончиками пальцев по его побледневшим щекам; он поймал ее руку и прижал к губам, но на страстные поцелуи не хватило сил.
– Детка… еще, – попросил человек, лаская руку СерИвки.
Новая песня, похожая на холодный осенний ветер, что несет сорванные листья и капли дождя. Протяжная, зябкая, грустная и одновременно безжалостная песня; Домино бессильно уронил руки, и они лежали точно неживые, ладонями вверх. Дэсса пела, поглаживая его лицо, и оно менялось: делалось старше и строже.
– Еще, – вымолвил Домино, чуть только СерИвка умолкла. Бледные, непослушные губы едва шевельнулись.
Княжна склонилась к его лицу; по золотой шерсти прокатились алые переливы.
– Ты скверный человек, – прошептала она, и он послушно повторил:
– Скверный.
Дэсса запела. В голосе звучали раскаты грома, блистали молнии, неслись черные тучи – гнев Ханимуна рокотал и обрушивался на виновного. Домино был кругом виноват и покорно принимал божественную кару.
– Еще…
В голосе Дэссы послышался грохот обвала в ущелье. Рушились каменные глыбы, стучали обломки, шипел сыплющийся песок.
– Ты недостоин жить, – шептала княжна, и человек повторял:
– Я недостоин… Еще! Детка, ласточка моя, давай…
Горький плач заблудившегося ребенка, отчаянное мяуканье матери, завывание ночного ветра и хохот злорадствующих кэтов смешались в новой песне Дэссы. Княжна впилась ногтями в виски Домино, встряхнула его безвольно мотнувшуюся голову.
– Ты не хочешь жить.
– Не хочу… – стонал он. – Пой…
Печально и торжественно текла река, уносящая надежды и горести несчастливых влюбленных и души их нерожденных детей, легко плескала вода на прибрежных камнях, неслышно умирала пена, что прибилась к листьям