Однажды в грозовую непогоду

      В курятник птица райская впорхнула,

      Спасаясь от превратностей природы.

      Согрелась на насесте и уснула.

      Совет хохлаток был в большой тревоге,

      Такая красота с небес свалилась!

      Глаза застила ревность на пороге —

      У петуха гарем весь впал в немилость.

      Одна пеструшка умною считалась:

      Молчала много, зерна подбирая,

      Кудахтала, застенчиво стесняясь,

      Смотреть любила в небо из сарая.

      Ее определили в делегаты

      К волшебной гостье, чтоб узнать поближе,

      И доложить дела и результаты

      От встреч сторон под балкой старой крыши.

      Подраспушив нарядик свой невзрачный,

      Курешка подошла к прекрасной диве.

      Заговорила, птицу озадачив,

      Послушная товарок директиве:

      «Ты так ярка, изысканна, пикантна,

      От зависти я просто умираю,

      Вся жизнь твоя – вчера, сегодня, завтра —

      Подобна восхитительному раю.

      Павлины страстные поют тебе сонеты,

      Червей на блюде к клюву преподносят

      И за перо звенящие монеты

      У ротозеев и зевак испросят.

      А я бесформенна, сера и не фактурна,

      Облез мой хвостик от гнезда с соломой,

      Не охмурить мне петуха культурой,

      В рутине дней помру я бестолковой…

      Я мир не видела – все яйца да цыплята,

      Заботы бесконечные по кругу,

      А высью бредила по юности когда-то,

      Хотелось мне летать в жару и вьюгу.

      Иначе вышло. Глупою несушкой

      Сижу в сарае летом и зимою.

      Отсчитывает годики кукушка,

      В кастрюле старость уж не за горою…»

      Ей птица дивная печально отвечала:

      «Тебе завидую, смешная ты подружка.

      В круженьях опостылевшего бала

      Не отыскала я того, кто столь мне нужен.

      Моя краса – жестокое проклятье,

      За опереньем не рассмотрят душу.

      Дарила сколько раз свои объятья,

      Но сердца голос с каждым разом глуше.

      Детей не позволяет имидж мерзкий,

      С испорченной фигурой – на помойку.

      А за прикид вульгарный, пестро-дерзкий

      Дерут три шкуры и толкают в койку.

      Я так хочу семью, насест в сарае,

      Птенцов вагон, соседок на досуге,

      И чтобы муж, за кормом улетая,

      Мне кукарекал нежной страсти фуги…»

      Ей курица, раскрывши клюв, внимала,

      От удивленья окосев немного.

      Пеструшка ни черта не понимала:

      Она живет за пазухой у бога?

      Ее судьба – на зависть райским птицам?

      Наивная и не подозревала,

      Что лучше в кулаке