Ермак. Том I. Евгений Александрович Федоров
Читать онлайн книгу.
сказал ему:
– Ну, Ермак, бери, коли есть что, идем до атамана! Надо свой курень ладить, а без атамановой воли – не смей!
Гость порылся в переметной суме, добыл заветный узелок и ответил Степану:
– Веди!
Привел его станичник к доброй рубленой избе с высоким крыльцом.
– Атаманов двор? – спросил Ермак и смело шагнул на тесовые ступеньки. Распахнул двери.
В светлой горнице на скамье, крытой ковром, сидел станичный атаман Андрей Бзыга. Толст, пузат, словно турсук, налитый салом. Наглыми глазами он уставился в дружков.
– Кого привел? – хрипло, с одышкой спросил атаман.
– Расейский бедун Дону поклониться прибыл, в станицу захотел попасть, – с поклоном пояснил Степан и взглянул на дружка.
Ермак развязал узелок, вынул кусок алого бархата, развернув, взмахнул им, – красным полымем озарилась горница.
«Хорош бархат! – про себя одобрил Бзыга и перевел взор на прибылого. – Видный, кудрявый и ухваткой взял», – по душе пришелся атаману. Переведя взор на рытый малиновый бархат[1], Бзыга снисходительно сказал Ермаку:
– Что же, дозволяю. Строй свой курень на донской земле. А ты, Степка, на майдан его приведи!
Вышли из светлого дома, поугрюмел Ермак. Удивился он толщине и лихоимству Бзыги.
– Ишь, насосался как! Хорошее же на Дону братство! – с насмешкой вымолвил он. На это Степанка хмуро ответил:
– Было братство, да сплыло. И тут от чужого добра жиреть стали богатеи. – Замолчал казак, и оба, притихшие, вернулись в курень…
Напротив, на бугре над самым Доном, Ермак рыл землянку, песни пел, а Уляша не выходила из головы. Совестно было Ермаку перед товарищем. Степанка хоть и мрачный на вид человек, а отнесся к нему душевно, подарил ему кривую синеватую саблю. Казак торжественно поднес ее к губам и поцеловал булат:
– Целуй и ты, сокол, да клянись в верном товаристве! Меч дарю неоценимый, у турка добыл – индийский хорасан. Век не притупится, рубись от сердца, от души, всю силу вкладывай, чтобы сразить супостата!
– Буду верен лыцарству! – пообещал Ермак и, опустив глаза в землю, подумал: «Ах, Уляша, Уляша, зачем ты между нами становишься?»
3
На ранней заре ушел казак ладить свой курень. Ветер приносил со степи, над которой простерлось глубокое, синее, без единого облачка небо, ароматные запахи трав. Парило. Тишина… И только по черному пыльному шляху скрипела мажара, запряженная волами, – старый чубатый казак возвращался с дальней заимки.
В полдень Ермак разогнул спину, воткнул заступ в землю. Внезапно перед ним выросла тонкая, вся дышащая зноем Уляша. Она стояла у куста шиповника и, упершись в бока, улыбалась. Сверкали ее ровные белые зубы, а в глазах полыхало угарное пламя. У Ермака занялось, заныло сердце.
– Ты что, зачем пришла? – пересохшими от волнения губами спросил он.
Блеснули черные молодые глаза. Уляша сильно потянулась и, жмурясь, сказала:
– По тебе соскучилась…
Ермак
Рытый бархат – пушистый, пышный бархат.