Иван Грозный. Царь, отвергнутый царизмом. Сергей Кремлев
Читать онлайн книгу.
казнили торговой казнью. Некоторые сообщники Андрея были повешены. Итак, произошла ликвидация последнего удела – Старицкого. Дмитровское удельное княжество Юрия Ивановича упразднилось ещё ранее. Оба этих акта были исторически назревшими.
А в апреле 1538 года скоропостижно скончалась Елена Глинская… По утверждению автора «Записок о Московитских делах» Герберштейна она была отравлена Василием Шуйским-Немым, что очень похоже на правду – если знать характер этого княжеского рода, склонного к интриганству, и учитывать последующий ход событий на Москве.
Князь, боярин и воевода Василий Васильевич Шуйский-Немой, старший сын князя Василия Фёдоровича Шуйского-Китая, относился к природной высшей знати, в 1512 году получил от Василия III чин боярина, наместничал в Вязьме, Новгороде, Владимире, подавлял измену в Смоленске, командовал ратями. В 1533 году на смертном одре Василий III поручил Шуйскому «блюсти» его малолетних детей Ивана и Юрия и быть опорой великой княгине Елене Васильевне и её советником в делах управления государством.
Но вскоре Василий Васильевич Шуйский-Немой вместе с братом Иваном Васильевичем Шуйским-Китаевым был от дел Еленой отстранён. В результате и здесь тоже можно было ожидать заговора, и он был, но опытный Шуйский-Немой действовал осторожно и смог Елену устранить. Через неделю Телепнёв-Овчина-Оболенский был брошен в тюрьму и началось засилье братьев Шуйских.
Мамкой (нянькой) ещё княжича Ивана – будущего великого князя Ивана IV, была сестра Овчины Аграфена Челяднина. Иван, которому к моменту смерти матери исполнилось 8 лет, был привязан и к Аграфене, и к её брату. Овчина-Оболенский – фактически отчим великого княжича, имел на Ивана и большое влияние. Поэтому Иван – формально полноправный великий князь, очень эмоционально протестовал против ареста Овчины, однако дорвавшиеся до власти Шуйские просто оставили протесты мальчика без внимания. Овчину в заточении уморили, Аграфену насильно постригли в монахини и сослали в Каргополь.
Это был, если вдуматься, ключевой момент в становлении как человеческого, так и государственного характера Ивана Грозного. В 8 лет он остался без единого близкого человека рядом. Уже тогда морально ощущая себя государем, реально он оказался в положении бессильного мальчишки, вынужденного год за годом наблюдать, как пышным цветом расцветает в Боярской думе распря Рюриковичей Шуйских и Гедиминовичей Бельских, которые были едины и согласны лишь в одном – в третировании подрастающего Ивана.
Об атмосфере, воцарившейся тогда на Москве, хорошо написал итальянский зодчий Петрок Малый (Пётр Фрязин), один из строителей знаменитой кремлёвской колокольни «Иван Великий». Бежав на родину, Петрок объяснял свой поступок так: «Великого князя и великой княгини не стало. Государь нынешний (Иван IV. – С.К.) мал остался. А бояре живут в своей воле, и от них великое насилие, управы в Земле никому нет, между боярами самими вражда, и уехал я от великого мятежа и безгосударства».
В который уже раз российская правящая