Иван Грозный. Царь, отвергнутый царизмом. Сергей Кремлев
Читать онлайн книгу.
съезде в Любече удельная, вотчинная система исходила из того, что область, которой владел отец князя, считалась принадлежащей сыну. Однако княжеское потомство было, как правило, многочисленным. Если ранее все земли одного княжеского рода считались родовым владением – в принципе нераздельным, и глава рода мог «тасовать» владения между членами рода, то теперь каждый член рода получал удел (от слова «уделять») – свою долю в родовом владении. И этот процесс дробления приобретал, конечно, лавинный характер, порождая постоянные недоразумения, недовольства, ссоры, вооружённые переделы…
При всём том владения приобретали феодальный характер в том смысле, что становились наследственными. В составе крупных феодальных структур – Киевского, Галицко-Волынского, Полоцко-Минского, Черниговского, позднее – Владимиро-Суздальского, Муромо-Рязанского княжеств и т.д., возникали более мелкие княжества – каждое со своим административным аппаратом, отдельной дружиной… В городах усиливалось значение веча – отношения горожан с князем приобретали нередко характер договора, который мог быть и нарушен или расторгнут. Но теперь, в условиях отсутствия прочной верховной власти, это вело не к демократии, а провоцировало элитарный произвол. Нечто подобное мы наблюдаем и в постсоветской Российской Федерации.
С какого-то момента образовалось до 120 удельных княжеств, и длился этот владетельный балаган долго. Последним удельным князем – Угличским был сын Ивана IV Грозного царевич Дмитрий, случайно погибший подростком в 1591 году. То есть удельная система просуществовала на Руси почти пятьсот лет!
В европейских, например, условиях она не была бы такой уж разрушительной – на территории современной Германии долгое время размещалось до 300 мелких «государств», которые существовали веками, не исчезая. И это объяснимо – со всех сторон германские земли из века в век окружали государства и народы, цивилизационно схожие с немцами. Все народы вокруг были оседлыми, все имели сходные цивилизационные установки, все развивали города, технологии, культуру, социальный быт…
Положение русских земель и русского народа оказалось в этом отношении принципиально отличающимся и особым – это надо помнить всегда при рассмотрении истории триединого русского народа от праславянских времён до последней четверти XVIII века, когда с присоединением Крыма к России была окончательно ликвидирована опасность со стороны пограничной Дикой Степи. До этого же вся история России проходила под знаком исключительно негативного смысла враждебной кочевой Степи для целей развития нормальной общественной, экономической и культурной жизни русского народа.
Имея опыт аварских, хазарских, половецких, печенежских степных набегов, средневековая Русь не могла позволить себе раздробление, однако же, в конце концов, позволила… А точнее – это позволили себе тогдашние правящие элиты, впервые так значаще и в перспективе – трагично, предавшие общерусские интересы в угоду интересам личным, своекорыстным.
Крупные князья-владетели, включая и великих киевских князей, были, конечно, естественными сторонниками сохранения