О, небо, небо, ты мне будешь сниться!

      Не может быть, чтоб ты совсем ослепло,

      И день сгорел, как белая страница:

      Немного дыма и немного пепла!

      Я вздрагиваю от холода –

      Мне хочется онеметь!

      А в небе танцует золото –

      Приказывает мне петь.

      Томись, музыкант встревоженный,

      Люби, вспоминай и плачь

      И, с тусклой планеты брошенный,

      Подхватывай легкий мяч!

      Так вот она – настоящая

      С таинственным миром связь!

      Какая тоска щемящая,

      Какая беда стряслась!

      Что, если, вздрогнув неправильно,

      Мерцающая всегда,

      Своей булавкой заржавленной

      Достанет меня звезда?

      Я ненавижу свет

      Однообразных звезд.

      Здравствуй, мой давний бред, –

      Башни стрельчатый рост!

      Кружевом, камень, будь

      И паутиной стань:

      Неба пустую грудь

      Тонкой иглою рань.

      Будет и мой черед –

      Чую размах крыла.

      Так – но куда уйдет

      Мысли живой стрела?

      Или свой путь и срок

      Я, исчерпав, вернусь:

      Там – я любить не мог,

      Здесь – я любить боюсь…

      Образ твой, мучительный и зыбкий,

      Я не мог в тумане осязать.

      «Господи!» – сказал я по ошибке,

      Сам того не думая сказать.

      Божье имя, как большая птица,

      Вылетело из моей груди.

      Впереди густой туман клубится,

      И пустая клетка позади…

      Нет, не луна, а светлый циферблат

      Сияет мне, и чем я виноват,

      Что слабых звезд я осязаю млечность?

      И Батюшкова мне противна спесь:

      Который час, его спросили здесь, –

      А он ответил любопытным: «вечность!»

      Я чувствую непобедимый страх

      В присутствии таинственных высот;

      Я ласточкой доволен в небесах,

      И колокольни я люблю полет!

      И, кажется, старинный пешеход,

      Над пропастью, на гнущихся мостках,

      Я слушаю – как снежный ком растет

      И вечность бьет на каменных часах.

      Когда бы так! Но я не путник тот,

      Мелькающий на выцветших листах,

      И подлинно во мне печаль поет;

      Действительно, лавина есть в горах!

      И вся моя душа – в колоколах,

      Но музыка от бездны не спасет!

      Я не поклонник радости предвзятой,

      Подчас природа – серое пятно;

      Мне, в опьяненьи легком, суждено

      Изведать краски жизни небогатой.

      Играет