Дверь в стене тоннеля. Николай Черкашин
Читать онлайн книгу.
дискуссии. Спать!»
Но палец сам набрал цифры запомнившегося номера. Номера машин и телефонов Еремеев научился заучивать еще на флоте – по особой мнемосхеме. Намертво.
В трубке пипикнуло, затем завыли долгие гудки.
«Ну конечно же телефон с определителем.
Говорить не буду. Только послушаю – жива или нет».
– Алло! – откликнулся недовольно сонный женский голос.
«Она?»
– Прошу прощения за поздний звонок. Но это я…
– Мы, кажется, рассчитались?
– Да, все точно. Спасибо!
– Так в чем дело?
– В вас… – и тут же перешел на ты. – Тебе твои шефы не простят засветки. Ты это понимаешь?
Трубка промолчала и резко выпалила:
– А тебе какое дело?
– Молодая. Красивая. Жалко.
– Жалко у пчелки. Шел бы ты, заботливый!..
– Я-то уйду. Но ты крепко подумай. И еще одно. Не напрягай зря своих ребят. Они и так устали.
– Это насчет чего?
– Насчет телефонного номера, который сейчас на твоем табло светится. Звоню от случайных людей. Через четверть часа меня здесь не будет. Спокойной ночи, малышка!
Она швырнула трубку. Он – тоже.
Дурак! Узнать по телефонному номеру адрес дело пятнадцати минут. Тридцать минут на дорогу. Через сорок-полста минут могут заявиться… Питон чувствительный! Мягкое у тебя сердце, Еремеев, как валенок. Он натянул джинсы, свитер, достал из-под подушки пистолет и сунул в карман кожаной куртки.
«Ваше решение?!»
Он глянул на часы: светящиеся стрелки сжимали цифру «два». В роковые минуты внутренний голос переходил на язык приказа. Срабатывала генетика четырех офицерских поколений.
«Докладываю решение: ставлю “маячок” и покидаю квартиру с “тревожным” чемоданчиком. Веду из укрытия наружное наблюдение за подъезжающими к подъезду машинами. С началом движения электричек убываю в Хотьково и живу у Тимофеева до принятия дальнейших решений…»
«Тревожный» чемоданчик, с которым он несся когда-то по боевой тревоге из дома на подводную лодку (смена белья, бритвенный прибор, флакон одеколона, карманная фляжечка с коньяком и карманного же формата томик Гумилева) хранил ныне совсем другие вещи: свежую тельняшку, кортик, «звезду шерифа» за автономку (вырезал аппендикс у боцмана под водой в Средиземном море) и «звездочку» за Афган (за десять рейдов в горы со спецназом), пару потрепанных полевых погон, с которыми вернулся из Кандагара, резной кедровый складенец Соловецкого монастыря (бабушкин подарок), семейный фотоальбомчик, две запасные обоймы к пистолету, диплом, орденские книжки.
Осмотрев комнату, он снял со стены старинный сифонный барометр, память об отце, и, упаковав его в рекламную газету «Экстра М», забивавшую каждое утро почтовый ящик наглухо, уложил реликвию поверх всех вещей. Все? Ах да – пакет с долларами на подоконнике… Он засунул «зелень» между карманной «шильницей» со спиртом и плиткой «аварийного» шоколада. Теперь все. Увесистый, однако, чемодан.
Телефонный звонок взрезал полуночную тишину. Снял трубку:
– Кто там?
– Это я, –