Стамбул и тайны османских султанов. Николай Непомнящий
Читать онлайн книгу.
Однако только Сулейман решился на то, чтобы закрепить его, придав ему оконченный вид. После Сулеймана уже не было внесено никаких изменений. С этих самых пор свод законов был назван Кануни Османи, или Оттоманские законы.
Дотошная хроника «Краткие мировые события» отметила смерть Сулеймана как уход тирана, который доставил христианам много неприятностей. Шах Тахмасп считал, что правление его испачкано двумя позорными пятнами – убийствами друга и визиря Ибрагима и старшего сына Мустафы.
Из книги Р. Ноллеса «Всеобщая история турок», 1616 г.:
«Магомет-паша, после того как назначил в Сигетвар турецкого губернатора, созвал разбредшихся солдат и отступил к Белграду. Он держал мертвое тело Сулеймана сидящим в паланкине, создавая видимость, что султан болен подагрой. Янычары легко поверили этому, зная, что султана возили таким образом уже много лет. Они все еще считали присутствие его залогом успеха, хотя теперь он был ни на что не способен. (Есть какая-то ирония в этом последнем марше мертвого султана во главе армии, которую он приучил к дисциплине и порядку.)
Он был высок, как статуя, худощав, с длинной шеей, цвет лица имел бледный, нос длинный, крючковатый, характер – амбициозный и щедрый. Сулейман был верен своему слову и обещанию, более чем кто-либо другой из мусульманских правителей, его предшественников. Он не желал ничего более достойного, чем овладеть огромной империей, но такой империей, которая счастлива верой в Христа».
Р. Ноллес считает Сулеймана достойным такой великой империи. Бесспорно, турки были опасны, но они оставались великим народом, а грозного Сулеймана нельзя рассматривать изолированной личностью. Он действовал в рамках турецкой традиции.
Элегия поэта Бакы на смерть султана полна искренней печали. Он вводит в нее неизбежные образы Матьяра, мученика, и Гази, завоевателя. Тем не менее стихи рождают щемящее чувство утраты.
Неужели падишах не проснется больше от дневного света?
Неужели он не выйдет из шатра, ясный как небеса?
Мы долго блуждаем взглядом по дороге, но нет от него вести
Из той далекой земли…
Помимо печали, вдруг появляется неожиданная мысль:
Ты показал всем, что такое справедливость,
С востока на запад ее переносили твои вооруженные соратники,
Как взмах меча…
Это – кульминация элегии. Бакы не употребляет здесь таких слов, как «религиозная вера» или «покорение неверных». Сулейман добивался неосязаемой вещи – утверждения права.
Было ли это расовой терпимостью (в то время когда при католических королях Изабелле и Фердинанде из Испании были изгнаны национальные меньшинства)? Было ли это правом отдельного человека пользоваться защитой закона независимо от религии (когда в Европе еретиков довольно часто жгли на кострах)? Было ли это социальной утопией (о которой писал Томас Мор, когда в Англии пытали и вешали бродяг)?
Сулейман не был мечтателем. Во всех случаях он