Планета Афон. «Достойно есть». Мигель Severo
Читать онлайн книгу.
эшелонами – в основном в Омскую, Тюменскую и Новосибирскую области, Красноярский и Алтайский края. Так как переселение происходило в зимнее время и у людей часто не было с собой тёплых вещей, то многие по пути умирали. В местах переселения несколько раз вспыхивали эпидемии сыпного тифа, которые тоже уносили жизни депортантов. Некоторые пытались бежать, но в большинстве случаев их задерживали или побеги удавалось предотвратить. Последствиями депортации стали потери от трети до половины всего довоенного населения Калмыкии.
Территорию бывшей Калмыцкой АССР разделили между Ставропольским краем, Астраханской, Ростовской и Сталинградской областями. Большинство калмыцких названий населённых пунктов заменили советскими, её столица Элиста была переименована в Степной. Таким образом стиралась память о коренной культуре.
17 сентября 1955 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Второй мiровой войны 1939–1945 годов». Спустя полгода, 17 марта 1956 года, было принято постановление о реабилитации калмыков, им разрешили вернуться в родные края.
9 января 1957 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об образовании Калмыцкой автономной области в составе РСФСР». Правда, часть бывших калмыцких территорий так и осталась в составе Астраханской области и Ставропольского края. В автономию вошли десять сельских районов с центром в Элисте, общей площадью 75,9 тысячи квадратных километров. За 1957–1959 годы туда возвратились 72 665 человек. 29 июля 1958 года Президиумом Верховного Совета СССР было принято решение о преобразовании области в Калмыцкую автономную республику. По закону РСФСР от 26 апреля 1991 года № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов» эти деяния были признаны актом геноцида. В 2004 году 28 декабря было объявлено памятным днём жертв депортации калмыцкого народа.
В советском народе вот уже семь десятилетий прочно укрепились понятия «до войны», «в войну» и «после войны». Единично ещё живы те, кто помнит Гражданскую, Первую мiровую и даже Русско-японскую войну. А уж о Советско-китайской, Халхин-голе, Советско-японской, Советско-финской, не говоря об Афганской или Чеченской, помнят миллионы живых свидетелей. Так почему же все эти конфликты двадцатого столетия незаслуженно забыты, а мы помним только о Советско-германской войне, да ещё называем её Великой и отечественной?
Ларчик просто открывался. Все эти годы пропаганда нам рисовала исключительное «миролюбие» первой страны социализма. И в этой связи небывалый разгром Красной армии в июне 1941 года по вине бездарного руководства был расписан советской историографией как «неготовность» Советского Союза к войне, «неожиданность» нападения Германии и «гениальность» товарища Сталина, затеявшего индустриализацию страны в тридцатые годы.
Чем дальше уходят от нас былинные года, чем всё больше открываются архивы, тем отчётливее высвечивается ложь коммунистической пропаганды. Мифотворчество советских