Бесцветный. Тревор Ной
Читать онлайн книгу.
были самые разнообразные дети. Черные дети, белые дети, дети-индийцы, цветные дети. Большинство белых детей были из достаточно состоятельных семей. Почти каждый цветной ребенок – нет. Но благодаря стипендиям мы все сидели за одной партой. Мы носили одинаковые бордовые пиджаки, одинаковые серые брюки и рубашки. Там не было разделения на расы. В каждом классе были представители разных рас.
Конечно, детей дразнили и травили, но это были обычные детские глупости. Например, из-за того, что ты толстый или тощий, из-за того, что ты высокий или низкий, из-за того, что слишком умный или тупой. Я не помню, чтобы кого-нибудь дразнили из-за его расовой принадлежности. Меня не учили ограничивать себя в том, что я должен или не должен любить. Я был абсолютно свободен проявлять себя. Я влюблялся в белых девочек. Я влюблялся в черных девочек. Никто не спрашивал меня, кто я такой. Я был Тревором.
Это было замечательным опытом, но минусом было то, что это отгораживало меня от реальности. «Мэривейл» был оазисом, далеким от истинного положения дел, комфортным местом, где мне не приходилось принимать трудных решений. Но реальный мир не исчез. Расизм существует. Людей оскорбляют, и тот факт, что этого не случается с тобой, не означает, что этого не случается вообще. И в какой-то момент тебе приходится выбирать. Черный или белый. Выбрать сторону.
Ты можешь попробовать спрятаться от этого. Или можешь сказать: «Ну, я не встаю ни на чью сторону». Но в какой-то момент жизнь вынудит тебя выбрать сторону.
В конце шестого класса я ушел из «Мэривейла», чтобы ходить в среднюю школу «Эйч-Эй-Джек». Перед началом обучения мне надо было пройти тест для проверки способностей, и на основании результатов этого теста школьный методист сказал мне: «Ты пойдешь в класс для самых умных, в класс “А”». В первый день я появился в школе и пошел в свой класс, и из примерно тридцати детей моего класса почти все были белыми. Был один индиец, один или два черных ученика и я.
Потом наступила большая перемена. Мы вышли на игровую площадку, и черные дети были повсюду. Это был океан черного, словно кто-то открыл кран и оттуда полилось все черное. Я подумал что-то вроде: «Где же они все прятались?» Белые дети, с которыми я познакомился тем утром, пошли в одну сторону, черные дети – в другую, а я остался стоять посередине в абсолютном замешательстве. Должны ли мы встретиться позже? Я не понимал, что происходит.
Мне было одиннадцать лет, и я словно впервые увидел свою страну. В тауншипах вы не увидите сегрегации, потому что там все – черные. В белом мире, когда бы мама ни водила меня в «белую» церковь, мы были там единственными черными, а мама не отделялась от кого-либо. Ее это не волновало. Она спокойно шла и садилась с белыми людьми. А в «Мэривейле» дети перемешивались и проводили время вместе.
До того дня я никогда не видел, чтобы люди были вместе и одновременно не вместе. Чтобы они находились на одной территории, но предпочитали никоим образом не водить компанию с «другими». Я мгновенно увидел, почувствовал, как появились границы. Группы передвигались разноцветными лоскутами