Птица горести. Николай Александрович Масленников
Читать онлайн книгу.что подобные попытки были пресечены ещё на корню: его окаменевшие конечности впились в бездонную темь. Всё, что Александр мог – наблюдать, как тысячи растущих из беспросветной пустоты рук кишат на его груди, вцепляются в локти и кисти, оплетают всё тело, разрастаются друг на друге и поднимают его вверх.
Сложно представить себе ярчайшего контраста, нежели восставшего пред нами: среди нескончаемой тьмы всходит белоснежный, мерцающий маленькими точками побег, основание которого удивительно быстро увеличивается в размерах, а тонкая вьющаяся верхушка непрестанно тянется ввысь. Этот побег и есть бесконечное множество белых конечностей; хватаясь за себя подобных, они увеличивают размеры ствола ежесекундно, отчего побег скоро превращается в белую волну, на гребне которой несётся человек. Он с широко раскрытыми глазами возносится средь мглы по бледным рукам, безмолвно, отсутствующим взором смотря то вниз на бесконечную вереницу, то вверх на прорывающийся ослепительный луч.
То ли от страха, то ли отчего-то другого, однако наш герой только и помнит, как оказался у себя дома уже с включённым светом, с птицей и свертком бумаги в руках.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда настроение скверное, не все ли равно,
что там за окошком.
Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»
Белая вспышка, вылетевшая из точки по центру, процесс, подобный включению телевизора 80-х годов – первое, что Александр увидел, вернула ему сознание. Он нашел себя в прихожей, прислонившимся спиной к комоду, на полу. После минувшего вихря мистических событий в его голове ещё порывисто бродил ветер, и, пробираясь в каждый темный уголок, не позволял нашему герою отвлечься от хаоса безо́бразных мыслей. Порывы ветра – явления, как внутреннего мира человека, так и внешнего мира, чьи близкие сходства можно заметить без труда: они одинаково препятствуют и путешественнику в дороге, портя видимость мутновато-искаженными полосами, которые рисуются в воздухе резкими мазками; и Александру, закрывая ему чистый горизонт мыслей, и даже его чуткость ума пока не могла прозреть ясную картину. Холод дуновений пробирался и в душу, принося в нее смутные и скверные чувства.
Знаешь, разбитое состояние, в каком прибывает Александр, сравнимо с тем, что бывает после сна: проснувшись, с пронзительной болью обнаруживаешь, что несчастен в этой жизни; ночь улетучивается и на смену ей приходит горькое послевкусие – апатия и разочарование. Сильнейшее уныние накрывает с головой именно когда умываешься: вроде бы трешь зубы, а почему-то раздирает только душу; но как раз таки в эту нелёгкую минуту, в процессе глубокого анализа собственных чувств, будто кто-то внутри, сжалившись над комично-горестной сценой, кидает круг помощи в виде осмысления, что всему виной либо дурной, либо слишком сладостный сон.
Вот и в этот раз Александр, сослался на дурное послевкусие.
Итак, спустя некоторое время, за которое он успел поймать несколько