Тот полицейский любил выражаться красиво. На самом же деле эти «небольшие облака» были настоящей грозовой тучей, которая сотрясла Тюильри. Императрица терпеть не могла, когда трогали ее вещи. Это было нечто вроде маньячества. Увидев сдвинутую с места подушку в своей коляске, она бледнела от гнева. И можно себе представить ее ярость и огорчение при мысли о том, что мисс Ховард могла своей трепетной рукой изменить порядок расположения императорских вещей или еще чего-либо…

      Несколько недель подряд во дворце происходили ужасные сцены. Довольные этим зрелищем слуги и придворные не отрывали уха от личных апартаментов императорской семьи. 21 августа префект полиции отметил для себя:

      «Императрица, узнав, что император снова сблизился с мисс Ховард (по мнению одних) или вступил с ней в переписку (по мнению других), вроде бы выразила своему августейшему супругу намерение покинуть Сен-Клу и уехать из Франции, если император не соизволит позаботиться о своем достоинстве и не уяснит себе, чем он обязан женщине, которую избрал себе в жены. Потом якобы имела место бурная сцена. Ее Величество императрица вроде бы заявила императору, что ей не нужен трон, что ей дорог муж. Что выходила она замуж не за монарха, а за человека. Что первая же его измена будет причиной их разрыва… Император, всегда спокойный и мягкий, даже когда бывает неправ, вроде бы успокоил разгневанную супругу, пообещав ей, что прекратит переписку с указанной особой».

      Но Наполеон III слова своего не сдержал, ибо на следующий день господин Мопа снова написал: