Анна №3 – просто Анечка – была студенткой уже не помню какого института.

      Мы познакомились с нею в школе танцев Дворца культуры им. С.М.Кирова на Среднем проспекте Васильевского острова в Ленинграде.

      (Эпохальную роль этого дворца и единственной в жизни автора женщины по имени Тамара описывает мемуарно-публицистический роман «Умерший рай» (http://www.proza.ru/2005/02/13-159 ).)

      Анечка была своеобразной.

      Она выглядела, как какое-то крепенькое Буратино.

      На улице из-под ее вязаной шапочки с кисточкой всегда выбивался упрямый чубчик.

      Но когда Анечка шапочку снимала, то оказывалось, что никакой это не чубчик, а хвостик коротенькой косички, закинутой с затылка на лобик.

      Мы танцевали с нею танго и джайв на бальных вечерах и именно с нею я ощутил себя водящим партнером, способным сделать с партнершей все, что угодно.

      Примерно так, как с Людой в повести «Вальс-бостон» (http://www.proza.ru/2017/10/26/585 ).

      (Людмила у меня была в самом деле одна-единственная, но с нею связаны воспоминания совсем иного рода.

      Уточнять не буду, скажу лишь, что мой зодиакальный знак может быть прочитан как «69»…

      А также замечу, что нечто сходное связано и с единственной моей Лидией.)

      С Анечкой мы поссорились на пустом месте и расстались как партнеры, но вспоминаю я ее без горечи.

      Расставшись с нею, я тут же нашел в партнерши очередную Олю (!) – маленькую, гибкую (в джайве она закидывала ее ногу выше моей головы) и легкую (в танго я мог поддерживать ее одной рукой хоть две фигуры подряд). Об Оле тоже стоило написать, но здесь я пишу об Анях.