Зло. Эдуард Хруцкий
Читать онлайн книгу.
станцию?
– Вроде того.
– Закуришь? – Мужик протянул ему мятую пачку.
– Спасибо! – Юрий прикурил, глубоко затянулся.
– Вот что, парень, – рыбак, прищурившись, посмотрел на Ельцова, – вот что я тебе скажу по душе. Ты, как на станцию придешь, буфет обходи. Там всегда кто-то из ваших, откинувшихся, кантуется. Не пей, если обратно попасть не хочешь.
– Спасибо. Я обратно очень не хочу.
– Ну и ладно. Счастливо.
Мужик повернулся и исчез в калитке.
А Ельцов пошел дальше по дощатому пружинящему тротуару, мимо крепких бревенчатых домов, мимо старух, сидящих на покосившихся лавочках, мимо белобрысых пацанов, гоняющих мяч. Он, в своей лагерной робе, шел по этой мирной улице. И люди смотрели на него с жадным любопытством, потому что он пришел к ним из другого – неведомого и опасного – мира.
Вот первый угол. Здесь он должен свернуть с улицы под названием 2-я Озерная. Он свернул. Прочитал на заборе название – Индустриальная и увидел серые «жигули». Рядом с машиной стоял Миша Селиванов, начальник УГРО Петрозаводска.
– Юрий Петрович, – он пошел ему навстречу, – я Селиванов. Узнаете?
– Конечно, узнаю. Здравствуйте, Миша.
Его встречал ученик и друг его дядьки Игоря Дмитриевича.
– Ну ты, Юра, – засмеялся Селиванов, – даешь. Не боялся в этой робе идти?
– Да нет, привык к ней.
– Значит, так. Едем к местному начальнику розыска. Там поедим, помоешься, переоденешься, и рванем в Петрозаводск. Игорь Дмитриевич прислал вещи и деньги. Я взял билет на восемнадцать тридцать.
– А как же с проездным требованием?
– Отдашь мне, мы по нему какого-нибудь бедолагу отправим. Как на воле?
– Не понял, Миша. Не понял.
Скорый поезд Мурманск – Москва. Ночь
И голос он услышал. Словно крикнул кто-то совсем рядом:
– Не верь!
– Не бойся!
– Не проси!
Ельцов проснулся, не понимая, где он.
Темнота была зловещей и пугающей. Стучали колеса. Неужели опять этап?
Нет. Он сидел на мягко пружинящей койке вагона «СВ». Тонко-тонко, как шар на новогодней елке, звенела ложка в стакане. Темнота пахла хорошим табаком. Все. Не будет этапов, шконок, построений и шмонов. Два года осталось позади. Вагон стучал на стыках, уносил его от вахт, колючки, предзонников, штрафных изоляторов, покачивался на скорости, поскрипывал, звенела ложка в стакане. А колеса напоминали ему грохотом своим:
– Не верь!
– Не бойся!
– Не проси!
Он вытер ладонью мокрый лоб, дотянулся до столика и включил лампу. Маленькую, под медь, с зеленым матерчатым абажуром. Купе залилось мягким светом. Вагон был старый. Мало таких осталось. Раньше они назывались международными. Одна койка-кровать, столик, кресло рядом с ним. Хорошо вычищенные медные ручки, дверь в туалет с матовыми витражами.
Раньше люди больше ценили комфорт. Когда-то Ельцов в международном вагоне ехал во Владивосток. Такая задумка была у главного редактора. Проехать