Зло. Эдуард Хруцкий
Читать онлайн книгу.
все расскажешь, Витя. – Ельцов снова рванул Кретова на себя, поднес к его лицу горящую сигарету. – Ты не сомневайся, я на зоне многому научился, окурок о твою рожу погасить мне западло не будет.
– Вы тут потолкуйте, – Анохин встал, – а я пока ребятам о твоих делах, Кретов, расскажу. Они знаешь что из тебя сделают? Мало не покажется.
– Знаю, не надо, – внезапно спокойно ответил Кретов. – Где говорить будем?
– На «даче». – Анохин взял его за плечо, встал.
Лицо Витьки исказила гримаса боли.
– Пусти, Игорь, я сам пойду.
Они вышли на запруженную машинами Пушкинскую. В Столешниковом колыхалась человеческая река. Но на «даче» было пусто и безлюдно. После бензиновой гари здесь пронзительно пахло зеленью. Сюда почему-то не долетал шум улицы. Казалось, что они уехали на старую окраину Москвы.
Сели у маленького столика.
– С чего начинать-то? – угрюмо спросил Кретов. – Может, за бутылкой кто сбегает? Мне насухо трудно говорить.
– На. – Анохин достал из кейса фляжку коньяка. – Пей.
Витька отвинтил пробку, отхлебнул.
Ельцов смотрел, как ходит его кадык, и ему нестерпимо хотелось вбить эту фляжку в гнилозубый рот Кретова. Витька наконец оторвался от бутылки, зажмурился, вытер рот рукавом.
– Ну, поехали. Что говорить-то?
– При чем здесь Болдырев?
– Ты помнишь, он майором был начальником УГРО в Балашихинском райотделе?
– Помню, – ответил Анохин.
– Ну а я тогда в Кучине подгорел. В магазине «Мерный лоскут». Помнишь Яшку?
– Спектора?
– Ну.
– Помню.
– В общем, зачастил я к нему, ну, выпить, отрезик взять, денежки. В общем, переборщил я. Яшка, сучонок, меня обэхээсникам сдал. Те разозлились, что я на их делянке пастись начал, и заложили меня Болдыреву. Тот с меня подробное объяснение взял и сказал, что ходу ему пока не даст. Понял я тогда, что попал к нему в полную зависимость. И вдруг его в МВД забирают. А через год примерно меня вызывают в министерство. Я струхнул, думал, узнали там о моих делах с агентами.
– Кусочничал? – брезгливо спросил Анохин.
– Всякое было.
– Давай дальше.
И Кретов давал. Он допил коньяк и поэтому, а может, и выговориться наконец захотел, вылить из себя всю накопившуюся боль и грязь воспоминаний, потому что даже подлецы переживают все, как обычные люди, – говорил много и подробно. Анохин еле успевал незаметно менять кассеты диктофона.
Медленно опускались голубоватые прозрачные сумерки. Вышли на вечернюю прогулку наглые московские коты. Город, как огромный речной трамвай, осторожно вплывал в ночь.
Наконец Кретов бросил на землю недокуренную сигарету.
– Все, ребята, я сказал, что знал.
– Ну и молодец. – Ельцов встал.
– Только, если что, я от всего откажусь.
– Не выйдет, Витя. – Анохин вынул диктофон, нажал кнопку.
«…мы приехали к этому ювелиру с обыском. Постановление у нас было. Все чин чинарем. Болдырев сказал, чтобы ни один камушек в Израиль не ушел…» –