«Заручную», которую Ботовъ и Кирпичниковъ первоначально сами представляли въ удостоверенie своихъ полномочий, они теперь, разумеется, наотрезъ отказались выдать начальству, чемъ лишили его возможности выяснить имена лицъ, его подписавшихъ. Такимъ образомъ, распоряжение оказалось трудно осуществимымъ. Само по себе отобрание подобной подписки было почти равносильно плебисциту, пусканию вопроса на голоса и, во всякомъ случае, должно было вселить въ казакахъ убеждение, что ихъ спрашиваютъ о желании или нежелании принять новое Положение, а, следовательно, что на обязательное принятие его нетъ царскаго повеления, и начальство домогается теперь добровольнаго со стороны казаковъ согласия принять новое Положение. «Недоразумение», такимъ образомъ, росло, сгущалось въ огромную, безпросветную тучу, нагонявшую мракъ, въ которомъ никто не могъ разобраться.

      (…)

      Въ ночь на 20 сентября возвратился изъ-за границы атаманъ ген. Веревкинъ и, принимая утромъ съ визитомъ уральскихъ чиновъ и представителей различныхъ частей войскъ, сказалъ: «Съ удовольствиемъ вижу васъ всехъ, господа, здоровыми! Одно неприятно, что въ Уральскомъ войскъ возникли большие затруднения по введению новаго положения; впрочемъ, при помощи Божьей и вашемъ содействии, господа, я надеюсь уладить это дело».