Входя в офис, я думал об одном: как пройдет перерегистрация моей организации, будут ли деньги на зарплату сотрудников в следующем месяце, и для семьи. Вспомнил обиду жены на зарплату нищеброда, и внутри засосала тягучая забота о семье.

      Встретила молоденькая секретарша, радостно взглянув на меня распахнутыми малахитовыми глазами. Она похожа на юную гимнастку, в коротенькой юбочке, обнажающей удивительные точеные длинные ножки. Она знала свою силу.

      Я чувствовал себя стариком, который уже перестает приглаживать волосы (с сединой), предчувствуя появление хорошенькой девушки, – мысль о себе, старике отводит от этого намерения, и остается желание выглядеть достойно возрасту.

      За мной втиснулся опоздавший молодой сотрудник, живчик с мальчишескими повадками.

      – Привет, Светуля, – захлопотал над ней, галантно наклоняясь лохматой шевелюрой. Она отпрянула от его задевающих волос.

      Мне представилось: он часто вглядывается в зеркало в уборной, видя привлекательный овал лица, и завидует сам себе. А в вагоне метро жарко впивается взглядом в женщин, сидящих напротив. Но те почему-то остаются равнодушными или презрительными.

      – Хватит скоморошничать перед дамой. Зайди.

      Я был зол – его не было неделю. Втянулся в это противное душе состояние – перед сиянием малахитовых глаз, нарушив нежную ауру. Что это за нехорошее горение внутри? В последнее время чувствовал себя утомленным.

      В моем кабинете я дал волю гневу.

      – Где был? Звонили, звонили…

      – Болел.

      Я обмяк.

      – Температура?

      – Да.

      Вдруг осенило: а почему звонил домой – он не отзывался? Может быть, в беспамятстве вышел и бродил, как лунатик. Или не мог дотянуться до телефона исхудавшей ладонью.

      Тот вспылил.

      – Хотите уязвить?

      – Это вы нас уязвляете, взваливаете свою работу на других!

      Что с ним делать? Уволить, с дальнейшими судебными тяжбами? Не дать премии – они и так считают копейки? Жалко. Я не сумел поставить дело так, чтобы каждый мучился моим состоянием нищеты и жажды выжить, как я. Отвечал за свою судьбу.

      Сидящий напротив бухгалтер Травкин поднял от бумаг морщинистое лицо.

      – Выгони этого тунеядца! Не рабочая косточка.

      В нем есть что-то прочное, крестьянское. Мы начинали вместе, и он ободрял меня своим оптимизмом.

      – Можете выгнать, это вам даром не пройдет! – вспылил лохматый, и твердым шагом вышел.

      ____