Хочешь знать, как все это было?

      Три в столовой пробило,

      И, прощаясь, держась за перила,

      Она словно с трудом говорила:

      «Это все… Ах, нет, я забыла,

      Я люблю вас, я вас любила

      Еще тогда!» —

      «Да».

      Он любил три вещи на свете:

      За вечерней пенье, белых павлинов

      И стертые карты Америки.

      Не любил, когда плачут дети,

      Не любил чая с малиной

      И женской истерики.

      …А я была его женой.

      Слава тебе, безысходная боль!

      Умер вчера сероглазый король.

      Вечер осенний был душен и ал,

      Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

      «Знаешь, с охоты его принесли,

      Тело у старого дуба нашли.

      Жаль королеву. Такой молодой!..

      За ночь одну она стала седой».

      Трубку свою на камине нашел

      И на работу ночную ушел.

      Дочку мою я сейчас разбужу,

      В серые глазки ее погляжу.

      А за окном шелестят тополя:

      «Нет на земле твоего короля…»

      Сжала руки под темной вуалью…

      «Отчего ты сегодня бледна?»

      – Оттого, что я терпкой печалью

      Напоила его допьяна.

      Как забуду? Он вышел, шатаясь,

      Искривился мучительно рот…

      Я сбежала, перил не касаясь,

      Я бежала за ним до ворот.

      Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

      Все, что было. Уйдешь, я умру».

      Улыбнулся спокойно и жутко

      И сказал мне: «Не стой на ветру».

      Все тоскует о забытом,

      О своем весеннем сне,

      Как Пьеретта о разбитом

      Золотистом кувшине…

      Все осколочки собрала,

      Не умела их сложить…

      «Если б ты, Алиса, знала,

      Как мне скучно, скучно жить!

      Я за ужином зеваю,

      Забываю есть и пить,

      Ты поверишь, забываю

      Даже брови подводить.

      О Алиса! Дай мне средство,

      Чтоб вернуть его опять;

      Хочешь, все мое наследство,

      Дом и платья можешь взять.

      Он приснился мне в короне,

      Я боюсь моих ночей!»

      У Алисы в медальоне

      Темный локон – знаешь, чей?!

      «Как поздно! Устала, зеваю…»

      «Миньона, спокойно лежи,

      Я рыжий парик завиваю,

      Для