Тихий человек. Джеймс Кэрол
Читать онлайн книгу.
дома. Машине было по крайней мере десять лет, на крыльях уже виднелась ржавчина. Из нее вышел мужчина, сутулившийся так, словно весь груз этого мира лежал на его плечах.
– Эрик Кирчнер? – спросил Уинтер.
– Он самый.
Услышав, как хлопнули двери «мерседеса», Кирчнер вздрогнул. Голова у него непроизвольно дернулась, а тело напряглось, словно он готов был броситься бежать.
– Мистер Кирчнер, – позвала его Андертон.
Кирчнер замер и обернулся. Увидев Андертон, он ощутимо расслабился. Не до конца, конечно, но мысль спасаться бегством отпустила его. Они подошли. По документам ему было всего тридцать четыре. Вблизи казалось, что все пятьдесят. Одет он был в дешевый поношенный костюм со старомодным воротом. Андертон представила их друг другу. Рукопожатие Кирчнера было мягким и вялым.
– Не понимаю, – сказал он. – Видел в новостях, что вы больше не ведете расследование.
– Я больше не веду следствие на стороне полиции, но я по-прежнему расследую эти убийства. Считаю, что человек, взорвавший вашу жену, должен быть пойман и предстать перед правосудием.
Кирчнер стоял с потерянным и нерешительным видом. Казалось, слова Андертон его не убедили.
– Не возражаете, если мы поговорим у вас в квартире? – спросила она.
– Конечно, как хотите.
Кирчнер повел их внутрь. Здание, как и он сам, было заброшенным и всеми забытым – словно мир отрекся от них обоих. Квартира располагалась на третьем этаже. Он провел их в гостиную.
– Пожалуйста, располагайтесь.
Кирчнер жестом указал на старый диван. Ни один из элементов мебели в комнате не сочетался с остальными. Можно было уверенно предположить, что все покупалось в магазине подержанных вещей за копейки и выбиралось не по внешнему виду, а исключительно по функциональности. Главным критерием была дешевизна, а эстетические качества принимались во внимание в последнюю очередь. Съемный шик. Уинтер достаточно пожил в съемных квартирах и был прекрасно знаком с такого рода обстановкой. В гостиной не было никаких отпечатков личности Кирчнера, не было даже фотографии Алисии. В этом не просматривалось ничего удивительного: горе все переживают по-своему. Кто-то воздвигает алтари, а кто-то силится все забыть. Собек принадлежал к первому типу, Кирчнер – ко второму.
Только вот забыть было нереально, потому что все напоминало о ней. Каждый раз, когда Кирчнер возвращался в свою захудалую квартиру, он вспоминал. Каждый раз, когда смотрел в зеркало и видел свой загнанный взгляд, он вспоминал. А в преддверии годовщины было еще тяжелее, потому что об убийстве напоминали газеты и телевидение. Его преследовали сочувствующие взгляды и доброжелательные слова друзей, родственников и коллег. Как бы сильно он ни хотел сбежать от всего, это было невозможно.
– Выпьете что-нибудь? – предложил Кирчнер.
– Мне ничего не нужно, – отмахнулась Андертон.
– Стакан молока, – сказал Уинтер. – и бутерброд с арахисовым маслом и джемом,