Скарабей. Наталия Михайловна Радищева
Читать онлайн книгу.
кофточки и брюки, подчёркивавшие все округлости её тела. Комаровский за глаза звал свою пассию Неваляшкой.
– Здравствуйте, Валентин Сергеевич, – обрадовалась Неваляшка, узнав соседа.
– Здравствуй, Вера, – сурово сказал Марципан и отвернулся, давая понять, что в данный момент не расположен к общению. Неваляшка исчезла за забором, а он продолжал штурмовать дачу Комаровского, то есть долбить в дверь и выкрикивать угрозы.
Возбуждённый такой агрессией толстяка, пёс Вулкан тоже залаял и стал хаотично носиться по двору. Кобелю не всё равно было, что творится на охраняемом им участке.
Наконец дверь дачи Комаровского опасливо заскрипела, и режиссёр, явно «с бодуна», с опухшим лицом и всклокоченными волосами, в голубой майке, семейных трусах и резиновых сапогах на босу ногу, вышел на крыльцо. Он был озадачен поведением Марципана, но не успел выразить этого словами. Пыхтя и скрипя кожей, толстяк схватил Комаровского за худые плечи, стащил с крыльца и стал трясти, что есть силы, наливаясь краской.
– Ты, что же это, мерзавец?.. Ты, что же делаешь, а? – гневно вопрошал Марципан, не давая себе остынуть. – Я судьбу свою тебе доверил, а ты? Решил на мне нажиться?!
В глазах Комаровского мелькнул испуг.
– Как? Как ты… догадался? – сдавленно прохрипел он.
– Ка-ак… ты-ы… догада-а-ался! – тряся головой, передразнил режиссёра Марципан. – Я, что, по-твоему, обалдуй? – Марципан брезгливо отдёрнул руки. – Стыдитесь, Комаровский! Я от вас этого не ожидал!
– За что же так? По-фамилии и на «вы»? – пролепетал режиссёр, бледнея. Потом вдруг упал колени, поднял на Марципана красные от водки глаза и, ударив себя кулаком в грудь, взвыл, как настоящий трагик:
– Прости, Сергеич! Прости! Распоследний я негодяй! Нечистый меня попутал! Но деньги, Сергеич, деньги! Деньги так нужны! Прости, ладно? Потом сочтёмся. Если не простишь, я жить не буду. Повешусь.
Он обхватил голыми руками крепкие ботинки Марципан и тюкнулся нечёсаной головой в чёрную кожу его пальто, увлажняя её неискренними слезами.
– Повесишься?! Неплохая мысль! – Марципан захохотал, откинув назад голову, потом начал яростно вырываться из цепких рук режиссёра, приговаривая: – Вешайся. Вешайся, хоть сейчас. Никто не заплачет. Ты ведь конченый человек. Без совести, без чести. Тебе никогда не подняться. Ты никому на свете не нужен. И десять тысяч баксов тебя не спасут, и сто. Подумай хорошенько, что тебя ждёт? Ты никогда не запустишься! И жены «с курями» у тебя не будет! А будет, знаешь, что? Психушка, от белой горячки, и богадельня, от нищеты. И ещё – возможно, тюрьма. Тюрьма, от твоей патологической жадности. Понял? И никто тебя не навестит. И передачу не принесёт. И письма не напишет. И поделом. Так тебе и надо. Другой участи ты не заслуживаешь, так и знай.
Комаровский разжал руки и опал с лица. Справедливые слова Марципана пронзили ядовитой стрелой его исстрадавшуюся душу.
– Денег захотел?! – не унимался пышнотелый сосед. –